Я сглотнула.
— Джульетта, — сказал Натаниэль, вставая.
— Нет, — резко отрезала я и снова повернулась к Осе. — Желаю приятного вечера.
Ее улыбка дрогнула, и я отвернулась, выбежав в коридор. Несколько пар остановились при моем появлении, но я продолжала идти, надеясь, что смогу избежать смущения.
Я с грохотом распахнула женский туалет и, подойдя к раковинам, схватила нелепое роскошное бумажное полотенце, привезенное из Франции, и намочила его.
Красные пятна выглядели как кровь, когда я терла их, смаргивая злые слезы. Она сделала это нарочно, это не был несчастный случай. Я перешла черту.
Я покачала головой, бормоча про себя проклятия.
Услышав звук открывающейся двери, я взглянула в зеркало, собираясь извиниться, но тут увидела его.
Натаниэль вошел, закрыв за собой дверь.
Я снова опустила голову и сосредоточилась на пятнах. На дурацких пятнах, которые не смывались, а лишь слегка стали светлыми.
— Ты здесь, чтобы извиниться от имени своей спутницы? — прошипела я сквозь зубы.
Натаниэль некоторое время молчал.
— Нет.
Я фыркнула.
— Вы, богатые парни, живете на максимуме.
Снова наступила тишина, единственным звуком было мое хриплое дыхание и руки, яростно скребущие пятна.
— Она почувствовала твою угрозу, — сказал он.
Я резко вскинула голову.
— Что?
Он лениво пожал плечами, засунув руки в карманы.
— Она забоялась тебя.
Я замотала головой и снова принялась оттирать.
— У нее есть все. Красота, деньги, светлое и легкое будущее. Я всего лишь горничная, не забыл?
— Нет, у неё ничего этого нет.
Я подняла глаза, услышав язвительные нотки в его голосе. На этот раз не хладнокровное, не сдержанное. Я видела, как двигались мышцы его горла, когда он сглотнул и сделал шаг вперед.
— У нее нет твоего интеллекта. Или твоего гнева.
Я усмехнулась и склонила голову, злобно вытирая красное пятно на юбке.
— Гнев нежелательная черта характера, Натаниэль.
Его пальцы коснулись моего запястья, и я замерла. Его длинные загорелые пальцы обхватили меня за запястье, он оторвал мои руки от юбки.
— Ты натрешь руки до крови, Джульетта.
Я покраснела и сжала руки в кулаки. Я увидела, как покраснели кончики моих пальцев. Когда я становилась напряженной, одержимой, я не могла остановиться.
— Твой гнев желанен для меня, — сказал он, и мои глаза встретились с его, привлекая все мое внимание.
Я попыталась выпрямиться, собраться с мыслями, но под его взглядом почувствовала себя обнаженной.
— Ты единственный, кто приводит меня в ярость.
Улыбка обожгла его губы.
— Хорошо. — он выглядел слишком самодовольным. — Я единственный ублюдок, заслуживающий твой гнев.