Нет.
Мы были просто незнакомцами, просто соперничающими напарниками, презирающие друг друга.
Даже когда он сдвинул темные очки на свой изящный острый нос и позволил мне увидеть эти живые глаза, полные ума, силы и сияния.
Наблюдая за ним и тремя парнями, отдыхающими на веранде, белые прозрачные занавески развевались вокруг них, все четверо казались потусторонними. Как статуи, которые я изучала в древней истории. Идеально симметричные черты. Высокие, мощные, сильные и красивые. Недосягаемые. Идеальные экземпляры, обладающие слишком большой силой. Неприкасаемые, непобедимые, могущественные молодые боги.
Они Кеннеди нашего мира. Так близко, но так далеко, что стали легендами в прессе и СМИ.
Натаниэль приоткрыл рот и медленно, дразняще облизнул нижнюю губу, глядя, как я прохожу мимо с корзиной чистого белого белья. Видя его губы, его язык это заставило мое тело содрогнуться, соски затвердели и заболели, вспоминая тот самый рот, сосущий, покусывающий, облизывающий их, пока я не распалась в его объятиях.
Это никогда не был просто секс с Натаниэлем.
Еще до того, как он коснулся меня, он поднял тему — от здравоохранения до Русской революции, — и я не могла удержаться от спора.
К тому времени, как наступил полдень, солнце высоко в небе палило на нас, цикады были громкими и живыми. Я несла чистящие средства, глядя на океан вдалеке и высокую траву между нами, убаюкиваемую летним бризом.
Я вэытерла лоб рукой и фыркнула, остановившись перед шкафом для уборщиц, чтобы вернуть чистящие средства.
Я изо всех сил пыталась вставить ключ в большую дверь, кряхтя, когда не смогла во второй раз.
— Давай, — сказала я сквозь стиснутые зубы.
Когда ключ наконец вошел, я вздохнула с облегчением и открыла дверь бедром.
Как только я поставила вещи на среднюю полку, то услышала, как за мной закрылась дверь.
Я оглянулась через плечо и не сразу поняла, что это Натаниэль.
— Что ты…? — мой голос замер, когда я заметила его вздымающуюся грудь и белые кулаки рядом с напряженным телом.
— Ты встречаешься с кем-нибудь еще? — спросил он, его голос был спокойным и холодным, выражения лица мрачным, а темные глаза сузились. — Я думал, мы договорились быть единственными друг у друга.
Я уставилась на него, потрясенная тем, что он так напуган.
— Что? Нет… — я покачала головой, но он придвинулся ближе, его шаги были большими и мощными, поглощая пространство между нами.
— Сенатор Скотт только что сказал группе мужчин, что ты хочешь его член. Что ты флиртовала с ним, — сказал он, его глаза океана бушевали на меня бурей.
Я нахмурилась.