— Нет. Он мне противен. Он пытался флиртовать со мной, но я ему отказала. — я посмотрела на него, наблюдая, как его кулаки лишь слегка расслабились. — Ты действительно думаешь, что я буду флиртовать с кем-то еще?
— Ты очень амбициозна, — хрипло ответил он, опустив ресницы и глядя на меня из-под них. — Я бы не стал обвинять тебя в этом.
Острая боль пронзила грудь. Как будто он ударил меня ножом. Я попыталась прийти в себя, прежде чем он увидит, но выражение его лица быстро изменилось, и он протянул руку.
Я отступила назад, ударившись бедром о полки позади.
— Я не настолько отчаянно стремлюсь к дальнейшей карьере, Натаниэль. — я уставилась на него. — И ты думаешь, что я…?
— Если дело дойдет до битвы, мы оба знаем, что уничтожим или используем кого угодно, ради получения желаемого будущего, — сказал он, наклоняясь ближе, его рука легла на полку рядом с моей головой. Его глаза скользнули вниз, изучая мой приоткрытый рот и сжавшееся горло. Словно он хотел поцеловать меня туда. — Но никто другой не может обладать твоим телом или разумом.
Я сердито взглянула на него, но его тело находилось так близко к моему, а голова опущена. Он не произнес ни слова.
Он не двигался, просто смотрел.
Но один его взгляд говорил больше.
Он ревновал.
Видеть спокойного человека на грани, не такого совершенного, правильного и собранного. Из-за меня.
Весь мой гнев преобразился, и я рванула вперед, захватив его губы в жестоком поцелуе.
Он не остановил меня, только обхватил рукой за шею и дернул вперед, его эрекция была твердой и горячей сквозь брюки.
Другой рукой он сжал мою ягодицу, заставляя мою ногу обвиться вокруг его бедра.
Толкнув меня на полки, он отпустил мою шею, пытаясь расстегнуть молнию на брюках. Услышав этот звук, я вздохнула с облегчением, а затем застонала, когда его головка вошла в меня.
Одним движением он оказался глубоко внутри меня.
— Черт, — медленно выдохнул он, закрыв глаза. — Я был внутри тебя всего несколько часов назад, но кажется, что прошла целая вечность, — его глаза резко открылись, в их глубине закружилась похоть, желание и гнев. — Скажи мне, что ты моя, Джульетта. Скажи мне, кому принадлежит эта киска на лето.
Когда я отказалась отвечать, он прекратил двигаться, и я подавила разочарованный стон. Моя рука метнулась, между нами, надавливая на клитор. Его взгляд, казалось, потемнел, когда опустился на мою руку. Его губы приоткрылись, зубы впились в пухлую плоть нижней губы.
Если этот ублюдок не даст мне того, что я хочу, я, черт возьми, возьму это сама.
— Скажи мне, Джульетта, — повторил он с ворчанием.