Он усмехнулся, все еще касаясь моей щеки.
— Что я тебе сделал?
Я уставилась на него, садясь.
— Неважно.
Я подняла рубашку и надела ее.
— Неважно? — он по-прежнему сидел на матрасе, но с приподнятым коленом, обнажая эрекцию между ног. — Я не был таким уж ослом по отношению к тебе, Джульетта.
— Ты унизил меня перед всеми, — огрызнулась я.
Он наморщил лоб.
— Скажи мне, что я сделал.
Я вздохнула.
— Когда я выступала с речью о Римской империи, ты усомнился перед всеми.
Я вспомнила тот унизительный момент, который все еще заставлял мой желудок сжиматься. Он устроил допрос еще до того, как я закончила свою речь. Сказал, что мои факты устарели. Во время моих первых дебатов. Этот надменный тон, эта ухмылка, эта изогнутая бровь, будто я ниже его? Он не остановился. Он разрывал каждую фразу, которую я использовала в своей речи, каждое слово, которое он препарировал и бросал мне в лицо с дерьмовой ухмылкой высокомерия. Он был на совершенно другом уровне, чем я. Высшее образование. Самое лучшее. Жар обжег каждый сантиметр моей кожи, и пальцы впились в деревянный подиум, умоляя стать невидимой. Последовал смех дискуссионной команды, эхом отразившийся от потолков зала. И когда профессор попросил меня опровергнуть его заявление, я замерла. В страхе, в шоке. Он снова спросил твердым голосом, и я покачала головой. Когда он объявил Натаниэля победителем в нашем споре, меня охватил гнев. Я вернулась на свое место и смотрела, как члены клуба похлопывают Натаниэля по спине, когда он занял место через проход.
Золотой парень.
Это зацементировало в моих костях то, что я никогда не позволю себе проиграть ему. Что я буду лучше, чем этот золотой парень из Йеля. Другие студенты смеялись, некоторые даже спорили со мной об этом, а Натаниэль даже не понял, что он сделал. Он был просто беспечен и не обращал внимания на других.
Он всегда будет выше. Он как божество, разрушающее вещи ради забавы, не думая о последствиях кого-либо еще вокруг него.
— Я не помню, — сказал он, слегка покачав головой.
Я отрицательно покачала головой.
— Конечно, ты не помнишь.
Я хотела было повернуться, но он вскочил с кровати, несвойственно бросившись ко мне.
— А теперь. Это было когда? Три года назад?
Я сердито взглянула на него.
— Не важно, как давно это было. Это было.
— Джульетта, — позвал он, но я продолжала идти.
— Мне нужно вернуться, пока кто-нибудь не заметил, что меня нет в комнате, — сказала я
и попыталась закрыть дверь, но он поймал ее.
— Джульетта, — сказал он мягче, чем раньше.
Я оглянулась на него, спрятавшегося в тени ив, когда они танцевали на его красивом лице.