— Не знаю, поняли вы или нет, но с сегодняшнего дня Верховный жрец будет делиться жизненной силой с моим, — я выделила это слово, — ребёнком. Жаль, что мои мужья перестали быть мне поддержкой и опорой, и сговорились за моей спиной. Я хочу, чтобы вы переехали в другую комнату.
Юки сменил форму и уселся в углу комнаты. Молча. Тэкеши был более эмоционален.
— Я тебя с ним не оставлю, — прошипел он.
Кто о чём, а вшивый о бане! И я не выдержала.
— А тебя никто и не спрашивает. Точно так же, как ты не спросил меня!
На лице жёлтохвостого заиграла улыбка, он даже вперёд подался, ожидая развлечение. Схватив первую попавшуюся с кровати подушку, запустила ею в нагаасура. И чувствуя на щеках злые слёзы, закричала:
— Да! Это не ваш ребёнок! Так я и не прошу вас его любить. Никто не имеет права решать кому жить, а кому нет! — обвела мужей тяжёлым и мутным от слёз взглядом.
— Света... — виновник кошмара двинулся на меня.
Руки сами сложились в защитном жесте на животе.
— Вон!
Нагаасур вылетел в коридор, хлопнув дверью. Она бедная чуть с петель не слетела. Уже там, в коридоре, раздался жуткий грохот.
Злость испарилась, оставив вместо себя горькую обиду. Слёзы бежали по щекам быстрыми солёными ручейками. Тишина давила на плечи. Даже «подарок» перестал издевательски ухмыляться и уставился в зеркальный потолок с задумчивым взглядом. Тем оглушительнее были тихие, полные боли слова Широ:
— Наш ребёнок, ядочка. Не только твой.
Так хотелось поверить. Мимолётный порыв, в котором я успела представить, что Широ не врёт и не было того подслушанного разговора. Глубокий вдох и болезненное падение в реальность.
— Только мой. Даже в моём мире, где считается нормальным прерывать ненужную беременность, мужчины хотят детей от своих жён. Если, конечно, у них уже не семеро по лавкам или брак на грани развода. Вы же решили убить моего малыша и даже забыли обсудить это со мной. Поэтому, — ещё один глубокий вдох. Даже слёзы высохли и получилось закончить сухо: — Не нужно делать вид, что всё нормально и вы готовы признать ребёнка своим.
Широ не ответил, только по его телу прошла едва заметная дрожь и лбом нагаасур прижался к моим коленям ещё сильнее. Зато Юки, похоже, вернул себе самообладание, перетягивая разговор на себя.
— Широ не врёт, девочка. Это действительно наш ребёнок. Я говорил тебе уже, что неважно, сколько у тебя будет мужчин. Мы семья и твои дети — это и наши дети тоже. И мы будем любить их независимо от того, родится мальчик или девочка. Тэкеши просто поспешил с решением, как и всегда. Тебя уже не было, когда он остыл и мы поговорили. Да и Киерасу признался, что есть способ пробудить твою сущность раньше, если подстроить ситуацию с мнимой угрозой для жизни. Мне жаль, что ты услышала непредназначенное для тебя и решила всё сама. Мы бы тянули до последнего, надеясь спасти обоих. Но, — голос мужа сел, а сам он поднялся на хвосте, нервно дёргая кончиком. — Ты должна знать, если снова случится ужасное и наш ребёнок будет угрожать твоей жизни, в критический момент ни один из нас не встанет на его сторону. Я собственными руками вырежу его из твоего живота. — И пока я хватала ртом воздух, нагаасур как ни в чём не бывало обратился к Широ: — Идём. Наша девочка ясно дала понять, что не хочет, чтобы мы здесь ночевали.