Нужная дверь ничем не отличалась от остальных. И как я не прислушивалась, оттуда не доносилось ни стона. Но ведь Асами врать не будет! Положила руку с браслетом на замок и через мгновение раздался щелчок, выпуская меня внутрь. Неоценимая вещь для... воров и преступников. Попыталась прошмыгнуть, избавившись от Рэя, но только прищемила мужчине хвост, когда резко дёрнула дверь.
На лице нагаасура не дрогнул ни один мускул, а я чуть за сердце не схватилась. Долбанула ведь от души.
— Даже не надейся, — зло проговорил он, сузив глаза.
Слова извинений застряли на языке.
Кто-то осторожно коснулся моего плеча и тут же отдёрнул руку. Меня окутало запахом сочной, спелой вишни. Очень вкусной. Неожиданно для себя я облизнулась. Рэй зашипел:
— Так вот какие тебе нравятся.
— Простите, госпожа, — раздалось сразу же. — Наверное, вы ошиблись комнатой.
Я обернулась. Передо мной, склонив голову, стоял невысокий рыжий парень. В углу комнаты, расположившись на своих хвостах, сидели ещё трое рыжих. И все смотрели на меня с удивлением.
Хорошие тёплые солнышки.
Очередные нити закружили перед глазами.
Из горла вырвался то ли стон, то ли хрип.
Лучше бы Алексина со мной не делилась! Подставила, зараза. Одно дело от мужей подпитываться при непосредственном контакте, другое — вот так.
«Никакой благодарности», — зазвучало в голове.
Нити исчезли, у меня колени подогнулись от обрушившейся волны чужого желания. Острое, кислое, приторное и со вкусом полыни — возбуждение, витавшее в воздухе, было разным и всё оно стремилось заполнить мои лёгкие.
«Нити! Я согласна видеть нити!», — мысленно завопила я.
«То-то же, цени, какая я добрая».
— Света, Светлана! — взволнованный возглас над ухом.
Сфокусировала свой взгляд на перепуганном лице Рэя.
— Что? — во рту пересохло.
— Ты... задыхалась.
Прикрыла глаза, считая до десяти. Это первая и последняя оргия, на которой я присутствую! Иначе скопычусь раньше, чем сущность проснётся и я научусь ею управлять.
— Всё в порядке, — я огляделась.
Оказалось, что теперь в углу комнаты прижимались к стене четверо рыжих парней, а мы с Рэем все так же были у двери, только я лежала в кольце серебряного хвоста с оголённой грудью.
«Не спасли ни портупея, ни пуговицы», — подумала отстранённо.
Лицо Рэя было так близко, что я чувствовала его дыхание на своих губах. Глаза в глаза. И время для нас остановилось.
От настойчивого поцелуя закружилась голова. У меня перехватило дыхание от страсти, с которой нагаасур целовал. Жадно, напористо, словно я была изысканным десертом, а он неделю голодал. Прервал нас звук открывшейся двери и требовательное: