— Вот как, — Тиока скривилась. — А если я не хочу?
— Невыполнение приказа старшего по званию приравнивается к мятежу. И подлежит суду.
Валентина запаниковала так, что даже ушибы отошли на второй план. Подумаешь, пара синяков и ссадин! Подруга может оказаться за решеткой. Вот что главное! И она на пару с нею. Даже если удастся отделаться условным сроком — она, как-никак, приезжая с другой планеты и не подлежит местному суду! — все равно это такое жуткое пятно на биографии…Хорошей работы и свободы перемещения по Галактике ей не видать, как своих ушей.
Подстегнутая этой мыслью, Валентина дернула подругу за локоть:
— Пошли в каюту… и в медотсек. За мазью для примочек. Да пошли же!
Возмущенная Тиока пробовала упираться, но все-таки сделала пару шагов по коридору прочь, когда раздался голос:
— А с вами, пассажир Мур, мы еще не закончили!
Валентина едва не осела на пол. От волнения заныли колени так, что она бы не смогла убежать, даже если бы проход был свободен.
— Что вам угодно?
Штурман Минк навис над девушкой, в отличие от кипящей от досады Тиоки холодный и спокойный. Только молнии в глубине глаз намекали на то, что мужчина в ярости.
— Мне угодно, — процедил он, — чтобы вы впредь не путались у меня под ногами.
— Я? — изумилась Валентина. — Но когда? Мы встречались всего три раза — на старте, третьего дня в рубке и вот сейчас… И все. А вы… вы следите за мной?
— Если надо, — он приблизил свое лицо к ее лицу, — буду следить. За вами нужен глаз да глаз. Так что сидите смирно на пятой точке и не совершайте резких перемещений по кораблю, чтобы я всегда знал, где вас можно найти!
Валентина оцепенела от нахлынувших чувств. Дома, на Сатурнии, где условия жизни до сих пор не были идеальными — что такое сто десять лет колонизации? — необходимость постоянно отчитываться, куда и зачем ты пошел, была оправдана суровой погодой и природой. Горы занимали на Сатурнии большую часть суши, исключения составляли южные берега двух самых больших материков. А в горах бывают сели, оползни, бурные горные реки, снежные лавины и трещины ледников, не говоря уже о действующих до сих пор вулканах. Но за четыре с половиной года жизни за пределами родного мира, в условиях относительно благополучной Весты (тут люди жили больше пяти столетий и успели не только приспособиться сами, но и приспособить под себя природу) она отвыкла от постоянного контроля. И сейчас они находились формально на территории благополучной Весты. И поэтому она в конце концов вспылила:
— Да… да по какому праву вы осмеливаетесь?.. Вы… вы… кто?