Я бежала без остановки почти до полудня, устала настолько, что казалось, вот-вот отломится хвост, не только лапы. Зато вдосталь поругала себя, а потом нашла оправдание своему поведению. Северная магия обманула меня. Фейольд, как и все аваинские маги, умел воздействовать на эмоции. Вспоминая то, каким невероятно благостным было ощущение безопасности, каким чудесным теплом откликалась мысль зайти в порт и спрятаться на «Везунчике», я понимала, что эти чувства мне навязали. Подобное благодушие и доверчивость вообще были не в моем характере, а в сложившихся условиях казались противоестественными и несовместимыми с выживанием.
Забравшись в большое дупло на дереве, неожиданно превратилась в человека. Ногу больно защемило, в плечо вдавило обломок коры. Всхлипывая от боли, пытаясь высвободить зажатую руку, перекинуться обратно. С третьей попытки, но я все же вернула себе звериную ипостась. Из дупла, такого хорошего укрытия, я буквально выпала, растянулась на мягкой траве, пристроив голову на корне.
Ошейник не первый раз сбоил. К тому, что лисий облик может вернуться в любой момент, я уже была готова, но этой ночью и человеческая ипостась внезапно проявлялась дважды, прямо на бегу. Из-за этого я упала, расцарапала ногу, порвала несчастную многострадальную блузу.
Незапланированные обращения делали поиски еды в людских домах исключительно опасными. Значит, придется и дальше обходится ужами, корешками и прочей мелочью. И очень хорошо, что вдоль торгового тракта, к которому выбежала под утро, я все же решила не идти. Слишком много людей, слишком велика вероятность, что меня увидят. А лиса, которая на глазах превращается в человека, навсегда остается в памяти и дает повод посплетничать. Подарки в виде слухов о себе я Фейольду делать не собиралась.
В этот раз петлять не стала, просто бежала на юго-восток к границе, отвлекаясь только на недолгий сон и изредка на поиски еды. Спасали небольшие торфяные болотца, полные всякой съедобной живности. Думаю, змеиным мясом, сырыми яйцами и лягушатиной я наелась на всю жизнь вперед.
Фейольд восстановил резерв, бесился — клеймо болело постоянно. Я знала, что он не отстанет, понимала, что попытается поймать меня у границы. Не будь этой метки, я затаилась бы на месяцок-другой и проскользнула в Каганат, дождавшись, когда враг потеряет бдительность. Но метка была, как и ощущение, что, куда бы я ни пошла, все равно попаду в западню.
С каждым часом я волновалась все сильней, тревога росла, крепла. Предчувствие скорой беды не отпускало ни на миг. Ноги сами несли меня ближе к тракту, казалось, без него я заблужусь, не найду дорогу. Хотелось быть среди людей, слышать их голоса. Хотелось ходить по улицам, хоть земляным, хоть с деревянными настилами. Лишь бы не лес, не болото, лишь бы люди!