— Она сильней заболела, нам ее дольше выхаживать придется. Хоть это получишь, больше с нее взять нечего.
— Да заткнись же ты! — зло выпалил Триен, прижав ладонями бесполезную повязку.
— Она будет только рада. У нее красивого мужика и не было никогда. А девка ладная, здоровая, в самом соку и точно почище покупных шалав! — напирал дух. — Оба повеселитесь, глядишь, и идти никуда не захочет.
Триен не отвечал бесплотному советчику, только шептал формулу, вышитую на повязке. Магические слова обладали собственной силой и должны были действовать даже, если резерв шамана истощен полностью. Но они не работали, и Триен не мог заставить голос в голове молчать.
— Ты ж раз в несколько месяцев баб имеешь, в Зелпине, когда брата навещаешь. Мало того, что глупо, так и здоровья с того не добавляется. Я давно тебе говорил, зачаруй какую-нибудь девку на послушание, раз жениться не хочешь. Была бы постоянная баба, так нет же. Не слушаешься, дурень. Кому от этого лучше? А?
Триен, в который раз подумавший, что этот особо наглый дух был самой первой сущностью Санхи, невольно вспомнил видения прошлых жизней шаманки. У мужских воплощений действительно были зачарованные рабыни. Нетребовательные, заглядывающие шаманам в рот, бессловесные, болезненно восторженные и счастливые от возможности угождать. Из-за этих мыслей стало еще противней, мерзко до тошноты.
— Хорошо, что эта тебе подвернулась. Она ж настоящего мужчину и не знала. Ее продали старому уроду. Отымей ее пару раз, она в Каганат возвращаться не захочет. И тебе мучиться выбором не придется, — уверенный голос воплощения пронизывал все мысли, был громче Триена, пытавшегося заглушить духа с помощью заклинания. — Ты ж боишься идти. Боишься. А отправить ее одну тебе, видите ли, совестно! Это вообще дурь несусветная. Задержи ее тут на пару месяцев, ребенка заделай. Все само решится!
— Ты же знаешь, что я расшифровал записи. Я не дам тебе шанс вернуться через моего ребенка! — отрезал Триен.
— Шанс ничтожно мал, — в голосе духа слышалось разочарование. — Так что живи спокойно. Плоди без опаски.
— Мал, говоришь? — изображая надежду, уточнил Триен.
— Он почти не существует, — заверил призрак. — К сожалению. Так что ты обречен до конца дней своих быть всего лишь частью одной большой сущности. Не видать тебе одиночества даже в мыслях, — хмыкнул дух. — Ты же не проведешь ритуал, не опоишь законную жену описанными составами, не зачнешь ребенка в полнолуние шестой луны года. Нет же? Хотя так ты остался бы сам один в своем теле.
— И все былые души воплотились бы в ребенке, которого я смог бы воспитать, научить применять магию на добро, — задумчиво подхватил Триен.