— Да, это важно, — речь стражника была замедлена трансом, но злость, здоровая ярость ощущались в ней отчетливо.
Значок скользнул в миску, и вновь сильно запахло полынью. Триен, не ожидавший другого, бесстрастно наблюдал, как один из помощников Фейольда убивал человека в форме с гербом Кипиньяра и забирал значок. Шаман знал, что это произошло около трех месяцев назад, но для старосты и сержанта все было только-только свершившимся. Оттого с Фейольдом они больше не церемонились.
Тот поначалу пробовал обвинить шамана в создании ложных видений, но сержант назвал имя убитой сестры, и взбешенный маг оставил все попытки сойти за стражника. Триен наслушался угроз и обещаний скорой и мучительной смерти, староста вспылил и саданул Феольда кулаком по лицу. Сержант пригрозил наподдать, если маг не заткнется.
— Я уверен, вы разберетесь с этими людьми, сержант Ильс. Спасибо, что так быстро приехали из Наскоса, — поблагодарил Триен, прощаясь.
Зелье восполнения магической силы не пошло ему на пользу, он чувствовал тошноту и головокружение. Нужно было поесть и лечь, выспаться. А на столе ещё ждало подошедшее тесто и требовало внимания.
Когда Триен ушел, я осторожно подкралась к окну, надеялась услышать разговоры или уловить хоть что-нибудь из происходящего во дворе. Триену я верила, знала, он не допустит, чтобы мне навредили. Никогда прежде не задумывалась, насколько приятно кому-то доверять.
Из-за внезапного превращения в человека подкосились локти, я чудом не ударилась лицом о пол и несколько долгих, полных безмолвия минут лежала, приходила в себя. Потом осторожно пробралась на кухню, прижимаясь к полу, чтобы меня ни при каких обстоятельствах не увидели из окон, тщательно вымыла руки и занялась тестом. Оно, как и боялся Триен, уже основательно перестояло, а ритуал шамана точно не мог длиться каких-нибудь пять минут. Будущий хлеб нужно было спасать.
Смешно и как-то неожиданно — я, оказывается, соскучилась по этим ощущениям. Мука на пальцах, на столе, тесто, ласкающее ладони, чуть прилипающее к коже. Я очень давно, со школы, не готовила, не пекла, а как истосковалась по зельям! Нужно будет упросить Триена дать мне хоть рядом посидеть, если он будет что-то варить! Только бы у него получилось снять ошейник…
Я вымесила тесто, выпустила лишний воздух, разделила, как и Триен, на две буханки. Только прикрыла полотенцем, как на улице послышался громкий разговор, но сообразить, о чем шла речь, я не успела — перекинулась и позорно шлепнулась на пол. Лапы дрожали так, что даже попытка подняться провалилась. Перед глазами потемнело, я без сил распласталась на полу. Ну хоть тесто спасла.