— Я чувствую вас, ваш дар. Даже не прислушиваясь. Не так, как обычно. Наверное, это из-за "Семейного спокойствия"?
Шэнли Адсид легко покачал головой:
— Надеюсь, что нет.
Будь его тон хоть чуточку более деловым, еще можно было бы предполагать, что опекун имеет в виду дар Пророка. Но тон Шэнли Адсида показывал, что дело в другом, а его вопрос окончательно вогнал меня в краску.
— Кого еще вы так чувствуете?
— Семью, — прошелестела я.
— Я польщен и очень тронут.
Зря я думала, что увижу его особую двусмысленную улыбку. Шэнли Адсид говорил серьезно. И это грело душу больше любых комплиментов, было дороже любых подарков.
Дверь в квартиру открылась, на пороге стоял отец. Εго появление и радушное приветствие вмиг изменило все, и красота момента стала другой. Семейной, дружеской, раскрепощенной, но утратила доверительность, присущую нашему с Шэнли Адсидом общению наедине.
Вечер получился чудесным, несмотря на то, что темы поднимались трудные. Мой отъезд, общение с лордом Йордалом, странные обещания лорда Цорея и подбор свиты влияния беспокоили. В сочетании с моими видениями и советами леди Цамей все факторы привели моего отца к мысли, что мое появление с Амосгаре не входит в планы Таттореев.
— Они отлично знают, что кровная клятва помолвки может госпожу Льяну убить, если условие встречи с женихом не будет соблюдено, — возразил лорд Адсид. — Его Величество считает, что ваша дочь прекрасно подходит лорду Цорею. Ни правитель, ни заинтересованный юноша не станут рисковать жизнью и здоровьем перспективной восьмерки.
— А слухи о том, что кровную клятву можно обмануть? — нахмурился отец.
— Они оказались пустышкой. К сожалению, — мрачно признал опекун.
Душу постепенно затопляла горечь. Моя, но и его. С каждым ударом сердца таяли мечты о том, что из этой аролингской истории удастся выбраться с наименьшими потерями. В здравом уме (а я была уверена, что сохраню его без меток и зачарованных лент) я не соглашусь на брак с принцем. Отчетливо понимала, что скандала не избежать. Причем скандала с иноземным принцем в его собственной стране, где ему позволено все. Тогда явная заинтересованность Таттореев во мне может стать единственной защитой, а присутствие свиты поддержки — единственным шансом вернуться домой.
— Я одного не понимаю, — мама положила ладонь мне на руку. — Здоровые дети с сильными дарами рождаются в браках, где супруги любят друг друга. Зачем, зачем драконы привораживали Льяну? Это ведь не настоящая любовь. Οна не принесет пользы роду.
— Ума не приложу, зачем им это понадобилось, — признался опекун.