— Сель, — пробормотал Видмар.
— Ягдагова мать! — громко ругнулся Мерлан.
Истошно заржали лошади. Одна сорвалась с привязи, рванула к полям.
Мгновение — все ожили. Попрятали оружие. Видмар подхватил меня, взвалил на плечо.
— Не рыпайся! — проорал, вцепившись мне в ноги.
Послушалась, замерла, схватившись за его одежду. В голове была лишь молитва Великой о спасении.
Ульдис пробежал мимо к лошадям. Видмар пробовал остановить его, но парень не слышал. Едва не получив удар копытами в грудь, неловко отскочил в сторону, упал.
— Прочь от реки! — завопил командир.
Мерлан помог парню подняться, за руку потащил вслед за Видмаром к полям.
В следующий миг командир упал, выронил меня. Что-то ударило меня в плечо, потащило вперед и одновременно вниз, в грязь. Отчаянно цепляясь за подвернувшееся бревно, удержалась на поверхности. Рядом сель с головой накрыл лошадей.
Хрустнуло дерево, расщепилось, упало. Меня швырнуло на него, ногу пронзила острая боль. Я закричала, чуть не нахлебалась грязи. Новый удар в спину был таким сильным, что в глазах потемнело. Чья-то рука схватила меня за шиворот, но очередной удар оторвал меня от человека.
Волна накрыла меня с головой, но я рано попрощалась с жизнью — вокруг лица сохранялся воздух! Я не видела самого защитного пузыря, и все же знала, Видмар постарался помочь, как смог.
Очень скоро грязевой поток стал жиже и стремительней. В сапоги натекла вода, потянула вниз. Сообразив, что сель заволок меня в реку, я из последних сил ухватилась за какую-то корягу. Лишь бы удержаться на плаву!
Светлое небо, солнечные лучи, птичьи пересвисты, запах цветов и молодой травы. Если бы бревно не придавливало ноги так, что я почти не чувствовала ступни. Если бы под одеждой не собралась холодная склизкая грязь, я бы решила, что умерла и попала в сады Великой.
Пузырь Видмара спас мне жизнь. Без преувеличений.
Медленно села, вырыв руками канавки в грязи, вытащила ноги из-под бревна. Это удалось не сразу и только через боль. Я вся была избита, из-за, скорей всего, сломанных ребер дышала с трудом, а в левой голени торчал окровавленный кусок дерева, который я с перепугу вначале приняла за кость. Из-за него ногу простреливало болью до бедра, даже думать о чем-то, кроме этого, оказалось невозможно. Ухватившись за деревяшку, сцепила зубы и дернула, что было сил. От волны боли потемнело в глазах, из раны, которую я беспомощно прижимала ладонями, текла кровь.
Глупо. Как ужасно глупо! Нужно было доковылять до чистого места, найти воду, промыть рану, подумать о перевязке!
Кровь пульсирующей струйкой пробивалась между пальцами. Нахлынула паника, заколотилось сердце. Прикусив дрожащие губы, я лихорадочно соображала, как остановить кровотечение.