— Слушайте, вы, оба, петухи! Да-да, петухи! Вы меня в могилу хотите свести?
Высокий полицейский чин даже не стал вмешиваться, он только что оказался в партере настоящего цирка. Развалившись в кресле, суховатый мужчина с любопытством смотрел на очередную миллионную серию «Хуаниты и дураков». В роли горячей мексиканской дамы выступала я, дураков играли два… два жениха — один бывший, другой будущий.
— Да я чуть не родила! — пытаясь вырваться из цепких рук двух мам, готова была устроить прицельную стрельбу всем, что стояло на столе высокого начальника. Никогда в жизни я не отличалась меткостью, вот до чего доводят изменники, талант пробуждают. — Чуть с ума не сошла! Егор, ты хоть подумал о том, что со мной будет?
— Я думал, ты не узнаешь… — Егор сидел на стуле в безопасном расстоянии от Лёши и исподлобья таращился на меня.
— Господи, да мы живём почти в деревне! Здесь каждая собака тебя знает!
— Она тебе и сообщила?
Егор не потерял оптимизма, а я чуть не потеряла терпение: мама моя держалась из последних сил, её штормило и качало, когда я пыталась выдернуть правую руку.
— Да хоть бы и собака! Она поступила честнее!
— Куда уж честнее! Тебе в таком состоянии говорить!
— Не усугубляй! — взревела, погрузив небольшой кабинет в звенящую тишину.
— А что я должен был делать? Отпустить его? Этого… — Егор промолчал и, сев прямо и расправив плечи, демонстративно показал обеими руками на Лёшу. — Что?
— Полицию дождаться! Забрали бы этого гнуса в каталажку! Где ему самое место…
— Значит, вы подтверждаете, что не давали ключи Завацкому Алексею Геннадьевичу? — проснулся начальник и ловко встрял в разговор.
— Что? Ключи?! Да этот… этот… эта редиска у меня их нагло стащила в бытность наших отношений, чтобы водить других редисок с целью продолжения рода! То есть спаривания! А когда я эту редиску, — ткнула пальцем в Лёшу, — построгала на салат, сменила замки. Так что да, не давала. Он пытался проникнуть в мою квартиру. И я не знаю, с какой целью!
— Плохи ваши дела, Алексей Геннадьевич…
Лёша поджал губы и вскинул подбородок.
— Я просто люблю эту женщину и…
Тут уж не выдержал Егор. Он даже встал со стула, нагло и сурово возвышаясь над жалким Лёшей.
— Ты? Любишь? Валю?! Да в каком месте! Жук ты, вот ты кто! Сказал бы пару ласковых, так при женщинах не выражаются. В каком месте ты её любишь? Тебе ещё хватает наглости говорить об этом? Слушай сюда, пакостник мелкий, — Егор угрожающе закатал рукава, не обращая внимания на остальных. — Я тебе в следующий раз так лицо раскрашу, что ты сможешь изображать только «Чёрный квадрат» Малевича! Буду платить штраф за штрафом, мне не жаль! Если ты по-другому не понимаешь… Такая женщина могла быть твоей, а ты… И как таких мудаков любят? За что любят? Выбить бы из тебя всё…