Сан Саныч был моим сопровождающим.
— Так, Валентина, делая всё, что скажут врачи. Никто тебе зла не желает. Половина успеха — твой настрой. Так что не трусь, не панику и не истерируй! И не реви! Дыши.
— И всё? — робко переспросила.
— Есть ещё варианты?
Вертолёт санавиации был ярко-оранжевого цвета и каким-то маленьким, внутри всё напоминало ту же скорую помощь, за тем исключением, что окна походили на иллюминаторы. Внутри было мало места, поэтому меня передали врачу и медсестре, которые уже стали моими ангелами-хранителями в полёте, выдали наушники специальные и под обречённый мах рукой Сан Саныча взяли дело под своё крыло.
Лететь было не страшно, скорее, забавно. Мой первый полёт! И если бы не причина, по которой я тут оказалась, можно было даже наслаждаться процессом.
Боль в спине утихала, в животе уже была не такая сильная революция. Врачи переговаривались между собой, смотрели на данные приборов и только улыбались мне, будто я дурочка интеллектуальная и ничего не понимаю.
Обычно до областного центра можно было доехать часа за три на машине, но другое дело вертолёт! Очередная капельница не успела закончиться, когда мы приземлились в ещё тёмном городе, где нас ожидала машина скорой помощи, чтобы доставить в перинатальный центр.
Я думала, что всё будет медленно, вязко и мучительно, но время неслось со скоростью света, мерилом всего стала капельница. И когда очередной врач склонился надо мной, задала лишь один вопрос:
— Всё?
Крики в коридоре были очень громкими. Крики вообще не могут тихими, но тут они просто оглушали. Лениво моргая и зевая, соображала, откуда я знаю этот голос. Мужской, но сейчас в нём слышалась паника. Голос… откуда же я его знаю?
Потом женские голоса и тоже знакомые.
— Я не могу вас пустить! Нельзя!
— Да вы издеваетесь над нами?!
— Это вы издеваетесь! Её привезли этим утром. Что вы хотите? Сейчас подойдёт врач и...
Егор?
Открыла глаза и осмотрелась: современная палата перинатального центра никак не напоминала мне палату нашей больницы. Я лежала одна и подозревала, что в какой-нибудь реанимации. Рука с катетером просто отваливалась, во второй тоже что-то торчало, но уже между пальцев. Знакомо пищал аппарат, который снимал КТГ, расшифровку даже не спрашивала.
Постельное бельё не было белым, наоборот, зеленоватым в жёлтый цветочек. Даже удивилась, с чего вдруг.
— Да скажите, что с ней!
Хотелось бы выйти, обняться со всеми. Ведь я слышала голос не только Егора, но и его родителей, своей мамы, которая вообще была уже в предынфарктном состоянии, потому что ей капли принесли. Сил же не было даже на то, чтобы поднять руку.