— Мы не отправили результаты теста Лёше. Да и Жанна как-то за бортом осталась…
— Ой, всё! — Егор закатил глаза. — Давай не будем вспоминать про этих двоих в такой день! Лучше… Лучше проведём его вдвоём, потому что в восемь вечера карета превратится в тыкву, а дома нас будут ждать голодные мышата, которые из бабушек и так верёвки вьют.
Егор обнял меня в ответ, зарываясь пальцами в мои густые, немного волнистые волосы. Я закрыла глаза, впитывая каждой клеточкой тела окружающие запахи, звуки и тепло, тепло солнце и тепло Егора, которого мне всегда мало.
Одновременно вздохнув, даже и не думали переходить к фруктам и соку.
— Над нами новые соседи.
— Да? — Егор насторожился.
— Да!
Мы ещё не въехали в свою большую квартиру, занимаясь ремонтом. Из этого сделали какой-то квест: просто Егор решил поучиться. А пока жили в квартире Егора.
— Там такой мужчина импозантный приходил, за перфоратором…
Егор рывком отстранился от меня, спрятав улыбку, пытался быть серьёзным. Глядя мне в глаза, старался изобразить ревнивца.
— А ты?
— А что я? Дала ему этот несчастный перфоратор и закрыла дверь. У меня теперь мужчин хватает…
Егор даже глаза вытаращил. Я, закинув виноградинку в рот, подмигнула мужу:
— Илья, Алёша, — начала загибать пальцы. Да, сына мы назвали Алексеем, но вот производное Лёша было под запретом. Егор его Лёлей звал или Лёхой, — ты. Разве этого мало? Хотя… Мало! Я собираюсь прожить с тобой всю жизнь.
— Хм, дай подумать, — Егор задумчиво почесал подбородок. — Так и быть, я согласен, — хитро улыбнувшись обхватил меня и повалил на покрывало.
И пусть этот день особенный, особенный по-своему. Но мне хотелось думать, что теперь каждый день будет таким. А я буду радоваться, что наступила на горло своим принципам и распрощалась с одиночеством. По-моему, я сделала правильный выбор.
Теперь будет много любви и счастья.
Только так.
Конец