- Я вообще… совершенно… абсолютно не умею целоваться. Прости, - я наклонила голову ещё ниже, хотя казалось, что ниже уже некуда, и почувствовала, как он прижимает меня к себе, тихо смеясь, вроде бы даже с облегчением. Шепнул на ухо:
- Возможно, я открою тебе секрет, но ты не обязана. Ни уметь, ни целоваться. Не хочешь - не надо.
- Правда? - я отодвинулась, поднимая голову и заглядывая ему в глаза, он медленно кивнул:
- Правда.
Я выдохнула с таким облегчением, как будто с меня обвинения сняли, и почувствовала, что чашка, которую я всё это время сжимала с дикой силой, выскальзывает из пальцев.
Миша заметил, и успел среагировать раньше меня, чай вылился куда-то вниз на клумбу, но чашка осталась в его руке, он забрал её, я отпустила, он взял свою чашку тоже и сказал:
- Пойдём, руки вымоем.
Я посмотрела на свою ладонь, с кончиков пальцев капал чай, пришлось признать, что всё закончилось, и в целом, обошлось без потерь. Могло быть хуже. Миша поставил чашки на стол, включил воду, вымыл руки, стал вытирать, кивнул мне на кран. Я тоже подошла и стала мыть, горячая вода была жутко приятной, я только сейчас поняла, как дико холодно было на балконе…
Миша обнял меня сзади за талию, очень осторожно, как будто в любой момент ждал, что я начну вырываться. Я застыла, он шепнул мне на ухо иронично-невесёлым тоном:
- Обниматься ты не боишься?
- Нет… - я замерла на середине вдоха, боясь верить, было ощущение, что мне вручили второй подарок сразу после первого, хотя я и первого-то не заслуживала.
- Миш?
- Что?
- А так можно?
- Как? - он начал смеяться, я чувствовала его смех всем телом, это немного бесило ощущением, что то, что для меня катастрофа, для него - шуточки. И этим же давало надежду.
- Ну… только обниматься?
- Можно, - великодушно кивнул он.
Меня окатило таким диким счастьем, что хватило смелости развернуться и обнять его самой, я прижималась лицом к его груди, истекая счастьем как гейзер, а он смеялся и гладил мою спину, шёпотом выдыхая:
- Жесть, Алиса… Что творится у тебя в голове? Ты здорова?
- Не знаю, - голос звучал глухо, потому что я говорила в его грудь, я не собиралась оттуда выбираться ещё долго, в идеале - никогда. Потом всё-таки чуть отодвинулась, чтобы посмотреть на него, и спросила: - Это же не нормально? Обниматься и не целоваться?
- Совершенно ненормально, - весело кивнул он, - но тебе можно.
- Правда?
- Правда. Хочешь, распоряжение напишу? "Алисе Бойцовой-Стажёр высочайшим повелением не возбраняется обнимательская деятельность в отношении Михаила Измайлова, ныне, и присно, и вовеки веков. Подпись, печать".