— Я не успела даже толком переодеться после операции. Влад пошел сообщать. Они… Эти люди… — пришлось сделать еще глоток кофе.
Пиццу отложила, поняв, что сейчас не в состоянии будет жевать. Мутило все сильнее. Гриша, заметив каждую мелочь, сгреб ее в охапку, словно хотел, чтоб Катя максимально его тепло и поддержку, силу мышц ощутила.
— Они зашли в ординаторскую, где я переодевалась. Не знаю, как, кто их пустил? У нас же там пропускная система, вход в эти помещения по магнитным картам, кто-то должен был им открыть или дать свою, возможно. Они и потом открывали дверь на лестницу, — нахмурилась, пытаясь в своей голове все сопоставить и расставить события в последовательность. Смотрела в пол, чувствуя в голове и груди опустошение и болезненное чувство предательства, о котором до этого момента думать просто не позволяла себе. — А они прошли… еще и так вышло, что никого больше не было рядом…
Руки Гриши сжались еще сильнее, позволяя Кате перенести весь вес на него. Или он сам так готовился к тому, что ожидал от нее услышать?
— Они даже не спрашивали ничего. Начали обвинять сходу… Да и говорили так, ну, будто иностранцы, кричали, перебивали. Не знаю, акцент такой был… — она сглотнула. Отодвинула все, умудрившись и в его руках как-то клубочком скрутиться. — Один схватил меня за волосы, когда я еще и сориентироваться не успела. Второй ударил сразу по лицу… Сильно. Очень. Реально искры засверкали, — Катя зажмурилась, перед внутренним взором все вспыхнуло, как наяву, по-новому накрыло непривычным и несвойственным ей ранее страхом.
Не доводилось Кате с физическим насилием так открыто сталкиваться, не в отношении себя, по крайней мере. Никогда не оказывалась в ситуации такой агрессивной и неприкрытой угрозы для своей жизни. Ее никто не бил никогда… Это что-то реально надломило внутри, противно, тошнотворно. Раскрошило чувство доверия к миру и к уверенности в том, что в состоянии за себя постоять.
— Не знаю, Гриша, я никогда в такой ситуации не оказывалась, потому, может, меня это оглушило. Растерялась, никакого отпора не дала… А они меня потащили в коридор, — понимала, что бессвязно и все тише говорит, но физически сейчас спазмировало горло!
Его в дугу скручивало, мл*! Выжигало внутренним огнем бешенства, бессмысленного уже страха за нее и того, что в его же силах уберечь было, а не предпринял и попытки! Хотя…
Как бы Гриша к ней охрану приставил? Не то чтобы не намекал, но, серьезно, казалось, что никакого повода… Да и Катя даже намек на подобное в штыки воспринимала. А сейчас тошно от такого прокола, но что толку?