Она смотрела на меня, улыбаясь мерзкой улыбкой. В глазах презрение, поза максимально агрессивная. Мне не оставалось ничего другого, как пойти ей на встречу. Когда я оказался достаточно близко к ней, Светка, отлипла от стенки, и, резко приблизившись ко мне, используя свою силу, прижала меня рукой к стене. Удар об стену был болезненный, но я смягчил его невидимым пси щитом.
— Что, тварь, мы больше не ровня тебе, да? Противно находится с нами в одной комнате? Или ты просто зассал и поэтому не появляешься в шахматной комнате, а, ущербный?
Она настроена крайне агрессивно, я это чувствовал. Но мне сегодня было не до игр. Я был сильно раздражен. Хотелось применить силу и прописать этой стерве в ухо, но я поступил совсем по другому. Не знаю, что побудило меня сделать это в тот момент, но я резко приблизил свое лицо к ней и тихо сказал:
— Может, оставим наши отношения в секрете, моя госпожа?
И облизал языком линию от подбородка к скуле. А после этого тихо прошептал ей на ушко:
— Гав!
После этого спокойно отодвинул ее от себя и пошел на выход. Я думал, сейчас мне в спину прилетит убойная техника, но Светка так ничего и не предприняла даже спустя несколько секунд. Я обернулся. Она так и стояла возле стены, красная как рак, и, тяжело дыша, смотрела мне в след. Выражение ее глаз я не смог прочитать, был слишком далеко, но подростки, которые были рядом с нами, оборачивались то на нее, то на меня с полным недоумением. Думаю, я от них не отставал. Ну и хер с ней, кто знает, что вообще творится в ее воспаленном мозгу.
Не останавливаясь, я так и пошел на выход, к машине.
Пятнадцать минут спустя коридоры школы
Света направлялась на выход из школы, когда ее резко развернула за плечо Анна.
— Ну? Почему мой брат ушел на своих двоих? Что за бред? Почему он ушел из школы с довольной рожей? Ты можешь мне объяснить, что, вообще, произошло? Группа парней, которые проходили, вообще какую-то фигню пороли, что вы там обнимались.
Света резко развернулась и бросила.
— Отвали, я домой. А с братом своим сама разбирайся. — И пошла к машине, которая ее ждала.
И что ей сегодня сказать отцу?
Домой я вернулся раздражен, как никогда. Ничего полезного в голову не приходило. К тому же, раздражения прибавлял и не свойственный мне голод.
В доме было пусто, бабушка с дедом куда-то уехали. Я пошел на кухню, чтобы перекусить. Тётя Зина была на посту, и с доброй улыбкой соорудила мне трехэтажный сэндвич с ветчиной. Поблагодарив женщину, я забрал его, и пошел к себе в комнату, надеясь посидеть в одиночестве и спокойно подумать. Но зайдя в комнату, свою комнату, я увидел недовольный взгляд этого комка шерсти. Но надо отдать ему должное — одного взгляда на меня кошаку хватило, чтобы понять ситуацию, и принять единственно верное решение — пойти без укусов, без шипения, мне на руки, признавая свое поражение, терпя все издевательства над его шерстью и унизительные поглаживания по голове, применив технику неистовое мурчание.