— Это что за явление?
Удивительно, но он даже не был зол из-за такого вторжения в его личные покои.
— Вообще-то я пришла спасать Вас от обильных алкогольных возлияний, которыми, смотрю, на самом деле и не пахнет. Вот, блин, дура.
Ректор молча наблюдал, как блондинка пытается привести свою испачканную одежду в порядок.
— Что за ерунда? Вы зачем всех убедили, будто устроили тут глубокий запой?
— Так надо.
Он по-прежнему не менял позы, изучая свою гостью.
— Кому надо? Мы там с ума сходим от переживания. Надо же, сам Лорд ректор, безгрешный и идеальный, заливается алкоголем в уединении спальни. А с Вами, на самом деле, все в порядке? Это, знаете... вообще ни в какие ворота не лезет. Совесть есть у Вас?
— Ты не понимаешь. Я не могу никого видеть. По крайней мере, пока. Мне жизненно необходимо найти ответ на один важный вопрос.
— Правда? Я очень тронута Вашей откровенностью. На какой такой вопрос, что Вы вдруг алкоголика из себя изображаете?
Вольдемар поднялся из-за стола и подошёл к окну, сунув руки в карманы домашних брюк.
— Прости, но я не могу тебе сказать.
— Аааа... Ну, конечно. Зачем объяснять свое странное поведение какой-то девчонке, которую Вы спасли вообще-то от смерти. Правда, Лорд ректор? Обойдётся. Ну, и подумаешь, что она все это время места себе не находит, переживает.
— Ты переживала обо мне? — неожиданно прервал Настины словесные излияния Ловец.
Она даже рот открыла от удивления. Он серьёзно?
— Вы что, издеваетесь? Конечно, я переживала! Вы же... Вы мой опекун. А вдруг я потеряю свой моральный облик. Кто его тогда спасёт?
— Только опекун?
Он вдруг двинулся к ней. Подошёл и осторожно взял за подбородок, подняв её лицо вверх. Настя смотрела в его чёрные, затуманенные непонятной болью глаза, и видела характерные тени, залегшие благодаря бессонные ночам, а еще — тоску, пронзающую своей безысходностью её истосковавшееся по деспотичному ректору сердце.
— Вы... Ну, да. Вы опекун. И ещё, друг, наверное...
— А если я не хочу быть другом?
Настя чувствовала лёгкую дрожь, от которой сбивалось дыхание и подкашивались ослабевшие ноги . Что он делает? Зачем? Почему смотрит так, будто она самая желанная женщина на свете?
— Я очень хотел спрятаться. Ото всех. Хотел найти выход... А его нет. И я не знаю, что мне делать.
Вольдемар скользнул ладонью по контуру её лица, положив пальцы на затылок, погружая их в распущенные волосы девушки. Второй рукой он обнял её за талию и привлёк к себе. Настя задохнулась от нахлынувших эмоций и чувств, заполонивших её сознание, её душу, её тело. Ловец стоял так близко, что женская грудь касалась тонкой ткани заправленной в брюки рубашки мужчины. Девушка положила ладонь на его сильный торс, чувствуя, как бешено колотится его сердце.