— Ты следи там за чёртовой бабушкой, она такую ересь мне сегодня с утра говорила.
— Звонила? Она тебе звонила? — не поверила я, конфликт-то был серьёзный. Они не разговаривали полгода. Через меня транслировали свои гадости.
— Представляешь. Сказала, что чувствует смерть свою. Собака такая. И, мол, за тебя беспокоится, что ты по ночам где-то пропадаешь.
— Мам, я не виновата, что у Андрюхи концерты только ночные, — оправдывалась я, наминая ужин. — Он меня иногда приглашает на флейте им подыграть.
Это было правдой. Только не о тех ночных похождениях бабуля беспокоилась, когда я накрашенная уходила в ночной клуб. Её больше настораживали мои исчезновения в чёрном спортивном костюме.
— Хочешь ещё? — тихо спросил Александр, когда моя тарелка опустела. Я отрицательно покачала головой, быстро выпила свой компот и отложила посуду в сторону.
Отошла, чтобы ему не мешать. Села на край кровати и слушала, как мама рассказывает больничные байки.
Она ни разу не обмолвилась о смертельных случаях, говорила исключительно о тех, кто выздоровел, поборол болезнь. И я больше не слышала от неё слов о Европе, где ей точно помогут, о дорогостоящих лекарствах. Потому что она знает — я единственная кормилица в семье. И бабушкина пенсия была добавкой, но никак не основным заработком. Мамочка думала, что я копейки собираю на своих подработках. А у меня уже половина суммы собрана, чтобы отправить её на лечение в Германию. Осталось немного…
Санчес ушёл в туалет. Вернулся со стиранными тёплыми носками.
— Стирай носки и СМС, — усмехнулся он, проходя мимо меня к батарее, где развесил носки.
Я вдруг улыбнулась. Бабулю жалко до слёз, но у меня есть за кого бороться, ради кого жить. Вот мама звонит, Анжелике сейчас напишу.
И сатир.
Он тоже мой. Не знаю, почему я так решила, но мне было с ним безопасно и хорошо рядом. Наверно, болото нас обручило очень страшным происшествием. Пережив на пару такое, мы никогда это не забудем. Ощутила сильную слабость.
Распрощалась с мамой. Сняла джинсы и свитер, осталась в лёгкой футболке. Только покрывало шерстяное откинула и под простынь залезла, как почувствовала, что задыхаюсь.
Запоздалая реакция на шок.
У меня всегда так.
Горло сковали невидимые стальные ошейники. Я, звучно всхлипывая, стала ловить порциями воздух, но вздохнуть полной грудью так и не получилось. Беспомощно махала руками и разревелась. Сквозь пелену слёз смотрела на комнату, которая разъезжалась, как краски под потоком воды.
— Ты что? — обеспокоенно подлетел ко мне Санчес и прижал к себе, а я не чувствовала его прикосновений. — Тихо, тихо, малыш.