— Так зачем ты звонила, Холли? — спросила Глэдис, когда та промолчала.
Поморщившись, она прикусила губу, пытаясь придумать предлог для звонка, а затем сказала: — Я просто хотела напомнить тебе, что после этой недели я могу работать только неполный рабочий день.
— О да, твои занятия начинаются снова, — пробормотала Глэдис, и в трубке послышалось шуршание бумаг. — Ну, ничего страшного. Я поставлю Нэнси в те дни, когда ты не сможешь работать, — заверила она ее, а затем спросила: — Ты ведь запланировала свои занятия, чтобы у тебя было два свободных дня каждую неделю, не так ли?
— Да. В понедельник я отправила Бет по электронной почте расписание занятий, — заверила ее Холли и подняла глаза к потолку, когда Джеймс окликнул ее сверху.
— О, Хорошо, хорошо, — сказала Глэдис. — Я возьму их у нее и подумаю, как справиться с налогами «Саннисайда». А пока я должна отпустить тебя. Думаю, тебе скоро пора на работу.
— Да. Спасибо. — Холли попрощалась и повесила трубку, а потом пошла наверх узнать, что нужно Джеймсу.
Она нашла его в ванной, он смотрел на одежду, которую она сняла, чтобы принять душ. Черные джинсы, футболка, кожаная куртка и самодельная бандана валялись на полу. Холли прикусила губу, зная, что он захочет узнать, чья это одежда. Вчера вечером, спеша на работу, он, казалось, не заметил одолженной у нее одежды, но сейчас он не спешил, и их нельзя было спутать ни с чем, кроме мужской одежды. Он захочет узнать, чьи они и как она их получила.
— Господи, Холл, ты все время ругаешь меня за то, что я оставил носки валяться, вместо того чтобы положить их в корзину, а потом уходишь и оставляешь всю свою одежду там, где ее снимаешь? — спросил он со смешанным чувством удивления и раздражения. — Я увидел их там, когда вошел, но потом забыл, что они там, и споткнулся о них, когда выходил из душа. Если бы я ударился головой о ванну или унитаз, то мог бы вырубиться. А так, кажется, я вывихнул плечо, упав на стойку.
Холли медленно выдохнула. Он не заметил, что это мужская одежда. Она предположила, что ему было трудно определить по смятой куче… возможно. Она перевела взгляд на его плечо, когда он потер его одной рукой. Джеймс был без рубашки, в одних пижамных штанах. У него была красивая грудь, достаточно мускулистая, чтобы иметь определенную форму, но не слишком, и с едва заметным брюшком. Он был привлекательным парнем. Так было всегда. Она всегда задавалась вопросом, поймала бы она его взгляд, если бы их не сблизила жизнь, которую вели их родители.
Родители Холли были археологами. Первые восемнадцать лет своей жизни она провела на раскопках. Большую часть этого времени она жила в палатках и обучалась на дому в лагере… матерью Джеймса. Его отец тоже был археологом и давним другом ее отца. Они работали вместе. Мать Джеймса, работала учительницей до того, как вышла замуж за его отца. Она путешествовала с ними, чтобы присматривать за ней и Джеймсом, и учила их обоих. Холли выросла вместе с Джеймсом. Они были единственными друзьями друг друга. Он был ее первым поцелуем, ее первым свиданием, ее первым всем, и она была такой же для него. Брак был естественным следующим шагом, и все шло прекрасно. Они никогда не спорили, никогда не противоречили друг другу. По сути, эта ситуация — самая близкая к конфронтации, которой у них никогда не было.