«Прелестно», — с грустью подумала она.
— Ты научишься распознавать свой голод и питаться, чтобы обезопасить тех, кто тебя окружает, — заверила ее Джиа, проходя через розовую спальню и направляясь к дверям шкафа. Как только она открыла одну, она добавила: — И как читать смертных, как их контролировать, чтобы защитить свой секрет.
— Какой секрет? — рассеянно спросила Холли, скользнув взглядом по одежде. Господи, сколько еще эта женщина будет сидеть дома? У нее там одежды на год хватит. Холли нахмурилась, заметив, что каждый предмет выглядит очень коротким или скудным.
— Какой секрет? — недоверчиво повторила Джиа.
Холли рассеянно взглянула на нее и кивнула.
Джиа с минуту смотрела на нее, потом покачала головой и вернулась к содержимому шкафа. Она что-то бормотала, и Холли была уверена, что это были итальянские слова. Джиа передвигала вешалки вдоль перил, рассматривая то, что у нее было. Холли не поняла большую часть того, что она сказала, но уловила два слова, которые показались ей знакомыми. Она была уверена, что знает, что такое «Idiota» и «Stupido», но прикусила губу и просто ждала. В этот момент ее голова кружилась от всей информации, которую она получила; всех имен, того факта, что она теперь вампир, что она может без угрызений совести разорвать горло… Это была не она. Но теперь это была она. В ее жизни произошел определенный поворот, и она не знала, как вернуть время вспять… или даже если бы могла.
— Я должен быть там с ней, — прорычал Джастин, расхаживая по кухне, наверное, в сотый раз.
— Ты слышал Люциана, — сказал Деккер, качая головой. — Даже близко не подходить к ее спальне. Не оставаться с ней наедине. Нет…
— Я не останусь с ней наедине. Джиа должна быть там, — Джастин сделал паузу.
— В спальне, — твердо добавил Андерс и повторил слова Декера, — и близко не подходить к ней в спальне.
Джастин недовольно проворчал что-то себе под нос и снова принялся расхаживать по комнате, что заставило Деккера усмехнуться. Повернувшись, чтобы хмуро посмотреть на мужчину, он рявкнул: — Что тут смешного?
— Ну, всего пару часов назад ты умолял Люциана снять тебя с крючка и позволить Данте и Томаззо тренировать ее, чтобы ты мог вернуться в Канаду, — заметил Деккер. — Теперь ты расхаживаешь, как тигр в клетке, и тебе не терпится ее увидеть.
— Она — моя спутница жизни, — мрачно сказал он, затем его рот скривился, и он отошел, добавив, — и я не могу претендовать на нее. Она замужем. Это противозаконно.
— Это трудно, — сказал Андерс, и в его голосе действительно прозвучало сочувствие. Это был первый признак сочувствия. В основном они с Деккером, казалось, находили это большой чертовой шуткой. Брикер расплачивался за всю ту болтовню, которую он им наговорил, пока они ухаживали за своими подругами.