Проблема была в том, что Джастин понятия не имел, что это за правильные слова, и у него не было времени. Однако остановить ее, прежде чем она покинет здание, казалось хорошей идеей, и в этот момент она мчалась через последний зал, мимо часовен и колумбариев, направляясь к выходу. Отпустив беспокойство о том, что сказать, Джастин набрал скорость и поймал ее за руку как раз в тот момент, когда она подошла к двери. Когда он развернул ее, она тут же замахнулась на него свободной рукой. Ожидая жалких девчоночьих ударов, Джастин сначала не отреагировал и только заметил ножницы, которые она держала в руке, прежде чем они перерезали ему горло.
Джастин затаил дыхание и отпустил ее, когда боль пронзила его. Он увидел тонкую струйку крови, которая брызнула на ее рыжевато-коричневое пальто и тут же покрыла его горло. Небольшое количество крови, которое пролилось на нее, сказало ему, что рана не глубокая. Нападение удивило его больше, чем что-либо другое. И все же, когда он снова обратил внимание на женщину, она уже открыла дверь и ускользнула. Выругавшись, он проигнорировал боль в горле и быстро последовал за ней.
Женщина — его женщина оглянулась через плечо на звук открывающейся двери, и Джастин сжал губы при виде ее широко раскрытых испуганных глаз. «Вот тебе и доверие», — подумал он и вскрикнул, когда она споткнулась. Она оглядывалась назад, а не туда, куда шла, и это ее погубило. Она не была готова к неожиданному шагу на тротуар и потеряла равновесие. Она упала ничком. Это было не слишком сильное падение, и он ожидал, что она вскочит, сопротивляясь и переставляя ноги, но вместо этого она лежала ничком, пока он не добрался до нее.
Обеспокоенный ее неподвижностью, Джастин присел на корточки и перевернул ее. Сначала он заметил кровавую рану у нее на лбу. Она, очевидно, ударилась головой о тротуар, когда падала. Это была хорошая шишка, но не такая уж и плохая, с облегчением отметил он, но тут же ужаснулся, увидев ножницы, торчащие из ее груди в том месте, где не сходилось небрежно застегнутое пальто. Как только Брикер увидел это, ее глаза открылись, а затем расширились от боли и страха другого рода. Она больше не боялась его, по крайней мере, не так сильно, как боялась за свою жизнь. Черт возьми, он тоже боялся за ее жизнь. Это выглядело плохо.
— Разве твоя мать никогда не говорила тебе не бегать с ножницами? — сказал он коротко, распахивая ее пальто, чтобы увидеть розовую пижаму с белыми кроликами. Это зрелище настолько поразило его, что он на мгновение замер, пока не заметил, что кролики вокруг ножниц быстро краснеют от крови, пузырящейся из раны. Он был уверен, что только присутствие ножниц в ее теле удерживало кровь от фонтана. Для него это выглядело смертельной раной. Он потеряет свою половинку еще до того, как узнает ее имя.