Все мышцы звенели от усталости, но она стоически игнорировала ее, заставляя себя снова и снова тянуть носочки. Мышцы бедер нещадно болели, когда, выполняя хореографические элементы, приходилось максимально вытягивать ноги. Икры ныли всякий раз, когда она вставала на пуанты, чтобы исполнить замысловатый пируэт (прим. многократные повороты вокруг себя, осуществляемые с помощью различных приемов) или же сложнейший в своей стремительности фуэте (прим. виртуозные движения классического танца, как ряд последовательно повторяющихся туров в быстром темпе и на одном месте). А голова, казалось, вращалась быстрее тела.
Когда лирическая композиция достигла апогея, Саманта с разбега высоко подпрыгнула, резко выбросив одну ногу — с натянутым как струна носочком — вперед, а другую вытянув назад. Как будто растянулась в воздухе в шпагате.
Казалось, ее тело, подобно пушинке, совсем ничего не весило.
Она приземлилась на пол с кошачьей грацией почти бесшумно. Ноги оказались в идеальной позиции. И лишь легкий стук пуантов о деревянный пол напоминал о только что совершённом головокружительном прыжке.
«Да! Да! — она родилась для того, чтобы танцевать! Это было лучшим, на что годилось ее тело. — В танце я свободна! Он дарит мне безопасность!»
Саманта открыла глаза и окинула свое зеркальное отражение пытливым взглядом.
Физически развитое тело… Чувственный танец…
Хорошо натренированные мышцы справились с усталостью и, проигнорировав требование мозга остановиться и отдохнуть, подчинили тело ее решению. Все это время она не репетировала. Просто двигалась. А вот ее тело рассказывало историю.
Ее историю.
Мелодия смолкла, и Сэмми остановилась возле зеркала.
Наклонившись, она уперлась ладонями в колени, чтобы отдышаться. Затем снова глянула на свое отражение и, заметив выступившие на глазах слезы, поспешно сморгнула их, отчего соленые капли медленно скатились по щекам.
Ее лицо в этот момент было удивительно прекрасным.
Она задумчиво провела кончиком пальца по щеке своего отражения на зеркальной поверхности. Это казалось гораздо безопаснее, чем, прикоснувшись к своему лицу, ощутить реальные слезы, способные сжечь душу.
Отразившееся в зеркале мимолетное движение за стеклянной дверью студии привлекло ее внимание, и она резко обернулась.
«Что он здесь делает?» — мгновенно выпрямившись, Саманта поспешно вытерла щеки тыльной стороной ладоней и направилась к двери.
В студию вошел Киллиан.
Его взгляд, казалось, был нежным. И в то же время… слегка напряженным.
«Я не готова к этой встрече. Как же неловко…»
— Привет, — ее щеки пылали, когда она посмотрела ему в глаза. Сейчас она молилась лишь об одном… чтобы на ее лице не осталось ни слезинки. — Что… что ты здесь делаешь, Киллиан?