— Если это Паладин, придётся бежать. Если это гвардейцы, то дадим бой, — тихо прошептал Фердинанд, вглядываясь во тьму.
— Здравая мысль. Но сначала попытаемся договориться, — ответил ангел, следуя за своим спутником.
— К чёрту переговоры! — прорычал Фердинанд, медленно шагая вперёд.
На следующие пятнадцать минут воцарилась тишина. Лишь монотонно капающая вода, сочащаяся из прогнивших труб и завывание гуляющих здесь потоков ветра. Лучи света, исходящие от гвардейских фонариков, беспокойно танцевали во мраке.
Растущее напряжение сводило с ума. Разыгравшееся воображение рисовало пугающие картины.
«А если там и правда „святые воины“? А если их целая манипула? Или того хуже Паладин. Без потерь не уйти. Прольётся кровь. Вопрос лишь в каком количестве и чья именно», — размышлял ангел в образе мальчишки, готовясь к худшему.
— Попался! Лежать тварь! Не двигаться! — Раздался бешеный крик откуда-то слева, по всей видимости, принадлежащий Карлосу.
— Покажи руки, пёс! — вторил ему голос Макса.
— Что у вас? — нетерпеливо бросил лейтенант.
— У нас здесь, какой-то бродяга, — ответил Карлос.
Караэль и Фердинанд подошли ближе. Ангел увидел, лежащего на земле лицом вниз человека в рваной грязной одежде. Невероятно худой и замученный человек.
— Ты, мать твою, кто? — прорычал Фердинанд.
— Идите к чертям, сраные святоши! Я ничего вам не скажу! — прохрипел оборванец. Голос показался Караэлю знакомым.
— Следи за своим языком, помойная крыса! — Макс с разбегу ударил оборванца ногой. Да так, что тот даже перевернулся на спину. Оборванец издал протяжный стон и схватился руками за живот.
Теперь Караэль узнал его, это был Карл. Его внушительная борода была вся в земле. Блестящие, злобные глазки уставились на ангела.
— Ты бросил меня там подыхать, благородный посланник небес! Неужели трудно было попытаться вытащить и меня? Я видел, как ты одним лишь касанием разнёс кирпичную стену! — возмущённо хрипел оборванец.
— Заткнись, кому говорят! — последовал ещё один удар, на этот раз по лицу.
— Хватит! Прекратите! Он ничего не сделал! И угрозы нам не представляет! — жутким, реверберирующим голосом произнёс мальчишка.
Гвардейцы поёжились и отступили от оборванца.
— Я смотрю, ты уже нашёл себе новых друзей? А не они ли тебя посадили в клетку? Вот этого мордоворота я точно помню. Именно он тебя и закидывал в камеру, прямо на моих глазах! — бормотал Карл, тыча кривым пальцем в сторону Фердинанда. Окровавленные губы недобро улыбались.
— Они образумились и приняли то благо, что несёт им вестник небес. Отныне я не держу на них зла. А помочь тебе я не мог. Сил на твоё освобождение мне бы не хватило и мы вместе сгинули бы в этих казематах. Я не мог так рисковать, так как возложена на меня великая миссия. Терзания и муки разрывали мою душу при мысли о твоей судьбе, но помочь я был не в силах, — спокойным голосом пояснил мальчишка.