— Выборе союзников? Что ты несёшь? Как будто, у тебя был выбор, — огрызнулся десятник, снимая с головы капюшон.
— Как и у вас! — парировал ангел.
Фердинанд отпустил бродягу и отошёл в сторону. Карлос и Ганс переглянулись.
— Ну, раз мы поняли, что это уже не святыня, может быть тогда пойдём и пожрём по нормальному? — уточнил Ганс, кивая головой в сторону алтаря.
— Неплохая идея. Силы нам понадобятся! — добродушно улыбнулся Караэль.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь! — прошипел Фердинанд, скидывая с плеча «отпеватель».
Огромный каменный алтарь с внушительных размеров золотой статуей Архистратига, полнился всевозможными подношениями. На бархатных скатертях в золотых блюдах лежали всевозможные яства. Кувшины полнились вином и пивом. Множество корзинок с полевыми цветами и яблоками. Свежий хрустящий хлеб. Тушёная телятина. Горшочки с варёным картофелем. Вазы с тлеющими благовониями.
— Невероятно! Вот это я понимаю, праздничный стол! — обрадовался гнусавый Ганс, хватая огромный кусок телятины.
— Какой сегодня день? — тихим голосом уточнил Карл, доставая из котелка картофель.
— Четверг. Сегодня четверг, — ответил Фердинанд, наливая вино в золотой, украшенный самоцветами кубок.
— Значит всё свежее. Недавно принесли, — громко чавкая, произнёс бродяга.
— Невероятно, это просто немыслимо! — нагребая в тарелку всего понемногу, бормотал Карлос.
— Нужно перекусить, неизвестно когда в следующий раз представится такая возможность, — произнёс Караэль, с хрустом кусая яблоко.
— Да, согласен! Может последний раз пожрать довелось! — ответил ангелу Ганс, набивая телятиной рот.
— Да здесь можно и жить остаться! — предложил десятник, отламывая приличный ломоть хлеба.
— До следующего четверга, пока не явятся жрецы, — предостерёг Фердинанд, осушив свой кубок.
— Или пока не явится призрак этого «склепа», — смачно чавкая своим беззубым ртом, добавил Карл.
— Какой ещё призрак? — не понял лейтенант, уминая кусок телятины.
— Карл однажды встретил здесь странное существо, которое его сильно напугало. Он думает, что это был призрак склепа, — пояснил ангел, угощаясь картошкой.
— Ах-ха-ха-ха! — хором рассмеялись гвардейцы.
— Оборванец боится собственной тени. Видимо причудилось что-то в темноте! — широко улыбаясь, предположил Фердинанд.
— Причудилось? Ну — ну… — возмущённо фыркнул бродяга.
Досыта наевшись, усталые путники уселись на полу возле алтаря и отдыхали, неподвижно вглядываясь в шершавые стены. Они молчали, так как каждый из них размышлял о своём.
Жуткий, могильный холод не давал уснуть и то и дело передёргивал их тела частыми волнами дрожи.