— О, что я вижу! Неужели это клятва в верности? Неужели вы уверовали в меня? — Персивальд приближался к стоящим на коленях солдатам. Его шаги заставляли пол вздрагивать, а шипение сервоприводов, словно шёпот приближающейся смерти, заставляло испытывать ужас.
— Мы просим лишь служить, о величайший Лорд! — пробормотал один из стоящих на коленях солдат, не поднимая при этом головы.
— Нет… Нет, пожалуйста… Остановите его. Прошу… — шептала жрица, неподвижно следя за приближающимся Епископом.
— Лейтенант, отведи своих людей к Караэлю, помогите ему высвободиться, — взглянув на Фердинанда, произнес Персивальд.
— Да, Лорд! — воскликнул Фердинанд, поспешив на помощь ангелу. Ганс, Карлос и оборванец Карл последовали за ним, попутно отобрав у одного из солдат связку ключей, которые точно помогут избавиться им от оков.
— А что до вас, то вы ещё более убогие и малодушные, чем я себе представлял, — строго произнёс Епископ, разглядывая стоящих на коленях солдат.
Он разглядывал их около десяти или даже двадцати секунд, словно принимая решение, как ему с ними поступить. После чего, решение было принято.
Брызги крови с ног до головы окатили жрицу тёплой багровой волной. Поднявшиеся с колен солдаты в паникие кричали и пытались бежать, не понимая, что обречены. Каждый взмах огромного, пышущего необузданной энергией меча, лишал жизни трёх, а то и четырех воинов. Их тела с хрустом и чавканьем мгновенно разрубались на две половины, проливая на каменный пол мрачного коридора литры крови. Их внутренности стремительно выползали из ужасных, протяженных ран. Их кишки разлетались в разные стороны, словно конфетти, увлекаемые быстрыми движениями ужасающего меча. Треск костей под ногами Белого Паладина становился всё громче и мелодичнее. Те, кому удалось пережить касание его клинка, падали на пол и уже там их настигал огромный и невероятно тяжёлый сапог бронированного великана. Сапог ломал их кости, раздавливал мягкие ткани, превращая некогда живых людей в кровавое месиво. Смертоносные стальные лапы одним движением отрывали челюсти и раскалывали черепа охваченных ужасом врагов. Белый Паладин невообразимо проворный и расчётливый. Каждый его удар это чья-то неминуемая смерть. Шипение поршней и лязг сочленений его непробиваемой брони аккомпанировали последним хрипам агонизирующих солдат. Вскоре всё закончилось и от его врагов остались лишь груды мяса, которыми был завален весь коридор. Огромный Паладин стоял в метре от ненавистной женщины, посмевшей надругаться над его идеалами. Идеалами, которыми он жил уже сотни лет и продолжает жить сейчас.