Ни слова о Лисе.
– Чем вчера вечером занимался? – как бы невзначай спрашиваю я, пытаясь себя не выдать. Берусь за стакан со своим холодным чаем и пью, не глядя ему в глаза. Мне не очень хорошо дается притворство.
– Писал эссе по политической географии, а потом смотрел фильм. – Он и бровью не ведет. По-прежнему ничего о Лисе.
С преувеличенной осторожностью ставлю стакан на стол – рука вдруг начинает дрожать – и поднимаю взгляд на Дилана. Он будет замечательным политиком – в отличие от меня, ему отлично удается притворство.
– Ты делала что-нибудь интересное? – Дилан улыбается, но мои следующие слова стирают улыбку с его лица.
– Я знаю, что ты был с Лисой.
Сказав это, я наблюдаю за его реакцией. Мне удалось застигнуть его врасплох, но меня это вовсе не радует. Внутри меня что-то обрывается, когда на лице Дилана мелькает досада. Несколько секунд он молчит – думает, наверное, чтобы мне такое сказать, чтобы выкрутиться.
– Я был с ней, но как друг. – Он трет ладони друг о друга и ставит локти на стол, подавшись вперед. – Лиса была очень расстроена, и мы разговаривали, а потом уснули. Но это все.
Несмотря на то, что он выглядит довольно искренним, и я хочу ему верить, это не так-то просто сделать. Он был с этой девушкой полгода и ее фотография до сих пор висит на стене в его комнате. У него все еще могут быть чувства к ней.
– Она спала в твоей постели? – шепчу я.
Дилан кивает.
– Но только спала. Это правда, Руби.
– Почему ты не сказал мне, что был с Лисой?
– Потому что не хотел, чтобы ты восприняла ситуацию неверно. Там ничего не было, но разве узнав о том, что Лиса была у меня, первое, о чем ты подумала – не то, что я тебе изменил? – Он приподнимает брови, глядя на меня с невеселой улыбкой.
Почувствовав себя виноватой, я опускаю взгляд. Да, он прав, именно об этом я и подумала. Но разве меня можно упрекнуть в этом? Разве он уже не давал мне поводов думать, что между ним и этой Лисой все еще сохранились чувства?
Она постоянно приходит к нему, а он встречает ее с распростертыми объятьями. Он хранит ее фотографию на видном месте, и Челси говорила, что они были очень темпераментной парой. Такой огонь не мог взять и погаснуть.
И что после всего этого я должна думать?
Оказалось, что я очень даже ревнива. До отношений с Диланом я об этом не знала.
– Руби, – зовет меня Дилан.
Нервничая, я беру салфетку и мну ее в руках, подыскивая правильные слова.
– Даже если ты не спал с Лисой прошлой ночью, я бы хотела узнать это от тебя, а не от Гвен, – тихо говорю я. Несмотря ни на что, он должен был рассказать мне, а не пытаться все скрыть.