— Я тебя больше отмазывал и помогал, — не торопится он вообще. — Все твои ответки прикрывал от родителей. А когда они замечали, то брал вину на себя.
— Так ты меня сюда добить привез?!
Вот тут-то и доходит.
Надоесть быстро не смогла, зато болельщики прибьют за свои правила.
— Девушка, вам нужно просто провести этой краской три полосы на щеке. В банку палец макните, пожалуйста. Это синий цвет вашей команды Челси. Символический знак.
Чего?
— Меня не выгоняют? Не прибьют?
— Так вы же ставку сделали, — бородатый хмыкает довольненько.
Ну ладно, я припомню Сомову. Все припомню!
Макаю палец и наношу три синие полосы на одну щеку. Злая до ужаса на худшего из всех тайных парней.
— Так, Лизок. У тебя слишком тонкие полосы, — Сомов рассматривает меня. — Учись, как надо!
Засовывает пальцы в банку и густо проводит по своим обеим щекам.
Теперь мы оба с метками.
— А тебе зачем? Это же я нарушила…
— Ну как тебя не поддержать за торт и суп без плеваний, — нахалюга хохочет.
Только мне ведь совсем не до смеха.
— Я же думала, что мне эту банку на голову выльют или что похуже устроят, — ворчу с обвинениями. — Ты даже не попытался спасать!
— От чего, Лизок? Здесь все штрафы выполняются в виде нарисованных меток болельщиков, или кричалку надо на весь зал проорать. Но они поняли, что ты кричалок не знаешь, и дали тебе для полосочки краску.
— И ты заранее об этом знал?!
— Нет, блин. Сидел и догадывался! Думаешь, я дам в обиду девушку, которая мне должна надоесть?
Пф-ф!
Все равно пусть за ним собаки гоняются.
Одно меня радует — видеть Евсея таким разукрашенным. Хочу и дальше на него нападать, но и со смехом борюсь. Дурак, каких поискать, но все-таки я верю, что в настоящей беде он не бросит.
— Все равно мог предупредить, — в шоке нахожусь от начала свидания.
— Договорились, предупреждаю. Пригни-и-ись!
Но я не успеваю. В нас летит снаряд из сухариков.
В зале поднимается шум. Футболисты забили гол. Куда — еще не разобралась, но уже болельщики ссорятся. Стаканы на пол летят.
— Ваши мазилы. Так им и надо! Всех на помойку!!!
— Пусть ваши кривоногие продуют!
— Мяч им в задницу!
Со всех сторон орут и перебрасываются сухариками синие с голубыми, слева и справа.
— Целься, и погнали, — Евсей зачерпывает сухари и бросает в тех, что через проход от нас. — Получайте, вражеские болельщики!
Дает мне целую жменю, я теряюсь сначала. Новая подача в наш стол меня злит, и я выбираю сражаться.
— Пусть ваши придурки продуют! — ору, как все, и пуляю сухариками.
Мне заранее страшно, что будет на финале матча. Досижу ли я? Доживу?
Но ведь я не дала Евсею уйти раньше со слезливого фильма. Угорала внутри себя, наблюдая, как он стонет и мучается. И правило нашей тайной парочки на месяц меня держит здесь, а то бы летела стрелой отсюда подальше.