Приходится выйти.
Минут через десять, снова приглашают в зал.
— Только из уважения к вашей бабушке… — поправляет на переносице очки и ставит штампы. Расписываемся, меняемся кольцами и все. Что делать дальше не знаем.
— Целуйте невесту, что стоите-то, Ростислав?
— Можно уже?
— Нужно! Горько!
Не успеваю запротестовать: Сафин меня на руки подхватывает и начинает кружить и смеяться. Добился своего? Рад?
Чмокает меня в щеку и выносит на улицу, а там уже ждут. И тоже кричат горько.
Цепляюсь за его шею, чтобы не упасть.
— Целуй, давай, смотрят на нас. И на камеру: видеоотчет нужен, — шепчу, пунцовая, как рак.
— А если бы мы вдвоем были? Просила бы? — прищуривается. Смотрю на него, не знаю, что сказать. Хочется, чтобы поцеловал. Снова. По-настоящему. И в то же время хочу сбежать, спрятаться.
— Горько! — продолжают орать. И Рос с улыбкой довольного кота медленно наклоняется ко мне и замирает. Делает так, чтобы я сама к нему потянулась. И я тянусь. Прикрываю глаза и пробую его губы.
— Ура! — кричат. Еще что-то говорят, не слышу. Мне все равно. Мы с Сафиным заняты, не оторваться.
— Тридцать девять, сорок…
Что-то он разошелся, неприлично так…
— Рос, — перевожу дыхание, — не забывайся!
— Ты теперь моя. Законная, — шепчет, и от этих слов мурашки по коже.
— Ага, вот и наша парочка! — голос выделяется из всех. Вздрагиваю, и Ростислав отлипает от моих губ.
— Это кто? — спрашиваю, заметив среди народа бритоголового бугая.
— Что-то не помню… но, кажется, знакомым.
— А вот я вас хорошо запомнил! Преступники!
— Это еще что за клевета? — выступает бабушка. Она, видимо, не боится такого амбала.
— Бабуся, вы не лезьте, — отодвигает ее.
— В чем дело? — Ростик хмурится.
— Бабки гони. Обещал деньги утром перечислить, а до сих пор нет. Думал, скроешься в этой дыре? Да я из-под земли достану!
— Это какая-то ошибка, — пищу.
— Ошибкой было тебе поверить, когда ты уговаривала кольца вам на свадьбу отдать! Что, под кайфом была? Не помнишь?! А у меня запись есть! — надвигается.
Мы с Сафиным переглядываемся. Я начинаю вспоминать, откуда у нас украшения взялись.
— А ну, прочь с нашей свадьбы! — из толпы зевак выходит Семеныч с ружьем.
— Дед, ты попутал? — амбал оборачивается.
Пару секунд они смотрят друг на друга.
— Стой, говорю! Стрелять буду!
— Да оно у тебя игрушечное. Вот у меня, например, — договорить не успевает, Семеныч, как бабахнет.
Дальше, как во сне: Ростик хватает меня на плечо, и мы втроем с Лобановым бежим к его джипу.
— Я позвоню, — кричу бабушке, и меня запихивают в авто. Эх, что-то будет… чует мое сердце.
Макс заводит джип и ударяет по газам. Авто срывается с места, выпуская облако пара в сторону зевак и «приглашенных».