— И что это значит?
— ОН УМЕР!
Люди уцелели и смогли продолжить разговор с Ним, — Король Пауков опять показал на открытый проход. — Именно этого пытался избежать Дренлиг.
— С кем это?
— С тем, кто всегда говорит только правду, но для того, чтобы обмануть.
— ОН УДЕРЖИВАЕТ ДВЕРИ…
— И вы не сможете покинуть бункер, пока с ним не поговорите. Но будьте осторожны. Он всегда знал, что вы придёте. Надеюсь, те люди, кто были здесь тридцать лет назад, ему не поверили.
— И что, нам придётся говорить с тем типом? — Кас убрал меч.
— А ты видишь другой способ? — спросил Сэджин. — Если мы хотим пробраться в замок мимо него, нам придётся с ним поговорить.
— Увы, — сказал Король Пауков. — Это так…
— … НО ЕСЛИ БЫ У МЕНЯ БЫЛ КОНТРОЛЬ ДОСТУПА К ДВЕРЯМ…
— Я бы выпустил вас немедленно…
— НО ЭТО НЕВОЗМОЖНО…
— Он ждёт вас… и будет говорить через меня.
Паук развернулся и пошёл в проход, громко стуча металлическими ногами по напольной плитке.
— Кто это тебя так, Глен? — спросил отец Салливан, опускаясь возле раненого ветерана.
— Так я сам, — Глен вытер кровь изо рта, но только размазал её по лицу. — Я же себе дом купил, живи в своё удовольствие. Но нет, попёрся на войну. Покойный Грайден ещё говорил, оставь это молодым, отдыхай, чего тебе на жопе не сидится. Да вот только не смог я дома сидеть. Здесь привычнее.
Он захрипел, пытаясь откашляться. Кто-то, без всяких сомнений? очень сильный, смог пробить нагрудник Глена гранёным копьём. Вот и оно, лежит рядом с человеком, у которого разбита голова.
— В первый раз, когда мы брали замок, было хуже, но на мне тогда не было ни царапинки. А сейчас меня тот урод достал, но я ему врезал от души, — ветеран закашлялся. — Помнишь, мне тогда цыганка нагадала, что проживу долго и умру у себя дома. Наврала, старая карга, как бы деньги с неё вернуть? Хотя, война для меня и так дом родной, может и не соврала. До старости-то дожил.
— Я отнесу тебя лекарю, — отец Салливан наклонился, но Глен замотал головой.
— Нет, Святоша, мне конец. Я своё отвоевал, — ветеран закашлялся ещё раз. — Всегда было жарко, а сейчас мороз пробирает. Холодно, очень холодно. И знаешь что? Лес — это лучшее, что со мной случилось в жизни. Так бы и бросал говно лопатой, а здесь… каких врагов я убивал, каких баб я трахал, сколько золота через мои руки прошло. Ни о чём не жалею.
— Разве? — священник покрутил кольца на пальцах. — Я рядом, если хочешь покаяться перед смертью, я отпущу тебе грехи.
Глен засмеялся, и тут же сморщился от боли.
— Таким ублюдкам, как мы с тобой, прощения не видать, — сказал он.