— Господин, я… — оправдывался беззубый.
— Никаких поблажек. Больше ты в Лесе не служишь.
— Я…
Беззубый огляделся по сторонам, а потом показал пальцем на Макграта.
— Это он меня уговорил!
— Вон отсюда! У тебя было всего одно предупреждение и ты его использовал. Оружие и доспехи оставишь, они не твои.
— Пожалуйста, я…
— Хочешь поговорить об этом с генералом Грайденом?
Беззубый скуксился, будто собирался заплакать, потом аккуратно собрал выигранные монеты и напоследок взглянул на Алистера с особенной злостью. Теперь шанса отыграться не будет. Ну хоть кинжал остался.
— Я же вас просил, лорд Макграт, чтобы вы не играли с моими людьми, — Гилберт укоризненно покачал головой. — Теперь мы лишились хорошего пехотинца. Но правила едины для всех.
— Я прошу прощения, офицер Тэнас. Не удержался, — Макграт убрал кинжал. — Если бы вы…
— А теперь вам придётся разбираться с вашим командиром, — Гилберт скрестил руки. — Я не могу этого так оставить…
— Нет, только не говорите Сэджину! Он…
— Уже сказал. Всего хорошего, лорд Макграт.
Гилберт Тэнас взмахнул рукой на прощание, но Алистер не успел ничего сказать. Табуретка, на которой он сидел, внезапно сломалась и он рухнул на спину, чуть не прикусив язык. А над ним стоял Сэджин. Сказать, что он злой — это не сказать ничего. Сэдж был в ярости.
— Кажется, я предупреждал тебя, — голос на удивление спокойный.
— Нет, Сэдж, это не то, что ты… — Алистер остановился на полуслове. Хуже отмазки не придумать. — Извини, я был…
— Возвращаешься к отцу, — Сэджин поправил плащ. — Сегодня же. Я с тобой больше возиться не собираюсь. Вот знал же, чем закончится.
— Нет, пожалуйста.
Сэджин быстрым шагом вышел из палатки. Алистер побежал следом.
— Слушай, старик, я знаю, что сделал неправильно, но…
Лидси шёл так быстро, что за ним трудно поспевать. А уж в лицо ему лучше не смотреть.
— Но я обещаю… да я клянусь своей честью, что такое больше…
Сэджин презрительно хмыкнул.
— В прошлый раз ты говорил то же самое, — сказал он. — Точно такие же слова. Я не могу держать в отряде человека, которому не могу верить. Особенно азартного игрока.
— Нет, Сэдж, ты не понимаешь, — Алистер уже начал запыхаться. — Мне нельзя домой. У отца же сердце слабое, я же говорил тебя. Если он узнает, что ты меня прогнал, у него опять…
— Вот об этом надо было думать раньше. Теперь свали с глаз моих!
Сэджин направился в конюшню. Алистер остановился и погрыз ногти, чего не делал уже лет десять. Нет, возвращаться нельзя, иначе всё будет кончено. Да что же он натворил со своей игрой? Он же обещал отцу исправиться.