— Я все поняла, мастер, когда начнем?
— Сейчас я сделаю его мозгам «болтанку», и через пару часов мы должны быть уже на месте.
Даже несмотря на туман в голове, Пека понял, что ему грозит какая-то опасность, и надо срочно выбираться отсюда. Он попытался открыть глаза, но ничего не вышло. Пошевелить рукой или ногой, тоже самое, то есть, ничего. Тело не слушалось, оно даже не ощущалось, единственно доступное чувство которое хоть чуть-чуть работало, это был слух.
«Как я вообще тут оказался» — Мелькнула мысль принося с собой последние воспоминания. Его позвал с собой начкар, после того как они с дядькой принесли деревья для нового костра. Дебр с Расселом стали складывать стволы, а они с Дробышем проследовали до самого хозяина рудника, барона фон Розга. С ним был какой-то высокопреосвященный храмовник, с двумя помощниками. Они встретили его, очень радушно, расспрашивая, кто он и откуда. Затем попросили помочь загрузить бочки в телегу, так как сами оказались слабы для такой работы. После того как последняя бочка встала на свое место, один из помощников вынес из здания разнос с кружками с травяным чаем, который благоухал просто божественно. Одна кружка досталась даже ему, хоть Пека и не считал себя равным пить чай в такой компании. Храмовник сказал, что ничего зазорного в этом нет. Вот после чая, в голову пришел туман, он с трудом осознавал себя, когда они сходили снять негатор. Затем как его посадили в повозку, и последнее воспоминание — это большой фиолетовый пузырь который лопнул, вместе с его сознанием.
Получается, что его опоили каким-то зельем и увезли с рудника, а сейчас планируют, что-то с ним сделать.
В нос ударил резкий, непонятный запах, который острыми иголками впился в его мозг, затем по ушам ударил резкий хлопок, а через закрытые веки пришел яркий, мигающий свет, который постоянно менял цветовую гамму. Верх и низ поменялись местами, отчего пришло ощущение резкого падения, а затем вновь встали на свои места, заставляя желудок подскочить до горла. Такой круговорот начал повторяться вновь и вновь… постепенно ускоряя скорость смены направления, вместе с миганием всех цветов радуги, в ореоле яркого света. И наконец очень громкий хлопок провалил его сознание во тьму, которая мирно покачивая его на своих волнах миролюбия, дала ему забыться..
— Очнись… очнись же давай… мне страшно. — Его кто-то трепал по плечу, легонько шлепая по щекам. — Только не умирай прошу… мне одной очень страшно.
Голос был девичьим и очень красивым. Пека открыл глаза, тут же сощурив их из-за яркого солнца.