Замечаю под глазами темные круги. Не знаю, спал ли он вообще или принял что-то, чтобы не чувствовать усталости. У него было много дел и для начала мы должны обсудить именно их.
Я время даром тоже не терял. Навел связи с бандами латиносов из окрестностей Нью-Сити и кое-как заручился поддержкой черных группировок из Энглвуда. Если нам понадобится поддержка против Белласты, нас прикроют не только наши.
Может быть, так мы проживем немного дольше.
Об этом и рассказываю Медведю, который кивает с рассеянным видом и тянется к пепельнице, чтобы стряхнуть пепел.
— Еще что-нибудь рассказать хочешь? — он щурится из-за дыма, но ощущение такое, как будто он просто не хочет поднимать глаз.
— Я не спал с ней.
Сигара повисает на его нижней губе.
Медведь расправляет плечи и выпрямляется в кресле.
— Повтори.
— Я не спал с ней.
— Ты нормальный вообще, Ворон? — вкрадчиво говорит Медведь. — Какого хрена? Забыл, как управляться с бабами в одиночку?
Отворачиваюсь к бару, чтобы налить себе виски.
— Не стоит у меня на нее. Так что пора завязывать с ней.
— Грохнуть хочешь? — ахает Медведь.
Закатываю глаза.
— Да нет же. Вывезти ее надо куда-нибудь. В Бриджпорте, откуда забрали, оставлять опасно. Кругом китайцы. Как думаешь, нормально будет, если высадим в Гайд-парке? Вроде безопасный район. А у нее с собой куча бабла.
— Повтори еще раз, Ворон! — цедит он.
— Я хочу отпустить ее, Медведь. Мы узнали от нее все, что хотели. Она не причем и не связана с Белластой. Так смысл ее держать взаперти и дальше? Ее же потом грохнут за связь с нами, если вдруг что.
— Нет, нет, — качает он головой. — Ты ту часть, где у тебя не стоит на нее, повтори. Посмотри мне в глаза и повтори, что ты ее не хочешь!
Так себе идея врать Медведю, который знает меня как облупленного, но что уж. Сказанного не вернешь.
Поворачиваюсь к нему с бокалом виски, и чувствую себя одним из тех свидетелей, которые всегда раскалывались под силой его непроницаемого взгляда.
— Какого хрена происходит, Ворон? — тихо спрашивает он, как будто комната нашпигована прослушкой. — Ты должен был просто трахнуть ее и успокоиться! А не беспокоиться, на каком углу Гайд-Парка ее высадить с пачкой налички. Она эти деньги получила за секс, помнишь? Которого, оказывается, так и не было!
А вот и буря.
Хуже было бы, если бы Медведь вел себя тихо. А так проорется и успокоится. Наверное.
Но Медведь неожиданно снова стихает и прищуривается. Ощущение, что он видит меня насквозь, только усиливается.
— Что такого произошло той ночью, когда я ушел, что ты так резко передумал ее трахать? — спрашивает он.