— Вы еще к нам приедете?
Перевожу взгляд с одного на другого, слегка задрав голову.
— Кто знает? — философски отзывается Уильям.
— Живы будем, обязательно приедем, — кивает Эдвард. — Беги домой, мама будет волноваться.
И я вдруг понимаю, что — нет. Я совершенно точно никогда их больше не увижу. Первой против их визита будет моя собственная мама, а Чарльз — сможет видеться с друзьями в колледже. У них нет ни единого повода, чтобы навестить именно меня.
Они уже открыли дверцы, и готовы сесть в машину, когда я бросаю:
— Поцелуйте меня!
Оба замирают, как вкопанные.
— Какого… — начинает Эдвард, но тут же осекается. Материться в моем присутствии они себе не позволяли. — Что ты сказала?
— Вы пожимаете руку Чарльзу, когда прощаетесь с ним. Но я девочка и рукопожатия не для нас. А вы, когда прощались с теми девочками из торгового центра, то поцеловали их. Так поцелуйте и меня на прощание, я ведь девочки. И это правила хорошего тона, разве нет?
Оба какое-то время переваривают мои слова, а после обмениваются теми самыми непонятными мне взглядами.
— Кейт, не думаю, что твоя мама…
Уильям впервые назвал меня по имени! Определенно это того стоило.
— Ну ты даешь, Пинки Пай, — Эдвард не слушает друга. Он делает шаг ко мне и, обхватив за талию, приподнимает над землей. Быстро целует в щеку и говорит: — Передай брату, чтобы присматривал за тобой, хорошо? Обязательно передай. И лучше бы ему заранее завести двустволку, чтобы отстреливать твоих кавалеров, девочка!
Болтая ногами в воздухе, как кукла, я киваю, хотя мне хочется ответить им, что брат не будет против моих кавалеров. Ведь они — его лучшие друзья. Правда, я не знаю, кого из них выбрать, но, кажется, никто не требовал этого от их подружки в торговом центре сегодня.
— Правила хорошего тона, Уил, поцелуй именинницу и едем! — командует Эдвард, и светловолосый Уильям, на миг закатив глаза, легко касается моей щеки губами.
После Эдвард опускает меня на землю.
— Всё, правила приличия соблюдены. Теперь беги домой, Пинки Пай!
Я сделала все, что смогла. Больше мне их не удержать.
Они садятся в машину, заводят мотор и исчезают за поворотом. Не уверена, но кажется, Уильям все-таки обернулся, чтобы проверить осталась я у дороги или зашла в дом. А еще он, кажется, опять закатил глаза при виде того, как внимательно я провожала их машину взглядом.
Дома, когда я вернулась, было уже тихо, и мама велела идти в свою комнату. Пора было спать. В своей комнате под крышей дома я переоделась в розовую пижаму с пони, устроилась в кровати вместе со своим личным дневником с замочком и ключом и вывела на его ароматных страницах розовой ручкой: