А вот Саше хватило смелости даже первой сказать мне об этом.
Она во всем такая. Целует первой, признается первой. Думаю, она выбрала меня тоже первой. Раньше, чем я даже допустил мысль, что девушка сына может стать моей.
И я невероятно счастлив, что она действительно выбрала именно меня.
Сам я никогда не сделал бы первых шагов. Слишком немыслимо это было. И конечно, не собирался удерживать ее рядом со мной. Как и Ричард считал, что ей достаточно поманить пальцем других мужчин, и отбоя от желающих не будет.
Но теперь… Я не могу отталкивать ее. И не могу даже думать о том, чтобы выбирать в сопровождающие в экспедициях кого-то еще, кроме нее. Не могу представить, что мне захочется касаться, целовать и смеется с кем-то столько же, сколько это было с ней по дороге сюда.
Я уже был эгоистичным мудаком в университете, когда едва не отказал Саше в этой самой экспедиции. Академик Зелинский был куда благороднее, чем Ричард Бейкер, и вот академик меня бы понял. А Бейкер — нет. Он видит нарушение правил и законов, и я согласен на взыскания, штрафы, выговоры в личном деле, но не с исключением.
К сожалению, в этой экспедиции я подчиняюсь Бейкеру. И если так, то нам с Сашей придется вернуться к остальным, оставить Шему и остальных львиц. Не все ученые решили колесить за львами по саванне, другие собирают все необходимые материалы и данные, находясь за несколько сот километров отсюда. Там, где нас все еще ждет Зина и остальные. Там, где я смогу устанавливать свои собственные правила.
Мой телефон вдруг оживает, оно и немудрено — в палатке есть вайфай. Удивительно, что адвокат Исаев все-таки смог дождаться моего появления в сети.
Звонок спасает меня от неприятного разговора с Бейкером, хотя повод нерадостный. Новости у Ромы явно не лучше. Поясняю на английском, что это очень важный звонок, и отхожу в сторону.
— Николай! Наконец-то я дозвонился до тебя!
— Рома, прости, связь дерьмо. Не мог набрать тебя раньше, только вернулся в лагерь. Что случилось? С сыном что-то?
Я очень надеюсь, что сейчас услышу «нет».
Но Рома рубит с плеча:
— С ним. Боюсь, нам не хватит времени обсудить все по телефону. — Голос Ромы звучит глухо. Исаев работает слишком много, и не зря является лучшим адвокатом Москвы, чего только стоит звонок клиенту в четыре часа ночи. — Прежде всего, успокойся. Адам жив-здоров. Но ты, когда прилетишь, Николай, отведи сына на экспертизу — пусть его все-таки проверят на вменяемость.
— Рома, что случилось?
— Три дня назад твой сын пришел ко мне и написал заявление о передаче пакета акций «Солар-ИНК» гражданке Алене Мирошниченко.