Приподнявшись на локте, замирает на миг, глядя на крохотный треугольник волос.
— Рыжая, — удивленно шепчет он и возвращает свой взгляд к моим платиновым волосам. — А зачем красилась?...
Я не готова говорить сейчас об этом. И вряд ли когда-нибудь вообще буду обсуждать эту тему с ним, просто теперь он знает обо мне немного больше. Выгибаюсь и целую его, пользуясь замешательством. Я абсолютно раздета, а он все еще в джинсах.
Он стонет мне в губы, когда я выгибаюсь и веду руками по его возбуждению через одежду. Пальцами царапаю заклепки и тяну на себя язычок молнии.
Я хочу его так сильно, как никого не хотела. Никогда. Два его пальца теперь легко проникают в меня, когда я шире раздвигаю для него бедра. Но он все равно не торопится, хоть и тянется к презервативу. Оставаясь у меня между ног, он заворожено сморит на движения собственных рук и как меня выгибает от этой ласки. Словно не верит, что мне на самом деле может быть так хорошо именно с ним.
Перед глазами темнеет, когда он наклоняется и, не убирая пальцев, проводит языком сверху вниз, а после прижимается губами.
— Пожалуйста… — меня трясет.
Без сомнения, он прекрасно понимает, что держит меня на самом краю. И не отпускает. Нагнетает, продолжая дразнить языком и только пальцами. Его чертова выдержка доводит до изнеможения, комкаю в руках одеяло и только повторяю:
— Пожалуйста… Пожалуйста.
Он отстраняется, отнимает руку и раздевается, разрывая зубами упаковку презерватива. Раскатывает его так быстро, что я не успею ничего разглядеть, как следует, разводит руками мои колени и тут же входит.
— Этого ты хотела? — он двигается так медленно, словно движение причиняет ему боль.
Он умело подводит меня за ту грань, которую я еще не переступала. Все мои оргазмы раньше были быстрыми, поверхностными, краткими и, похоже, бесцветными. И только сейчас я готова умолять, кричать, извиваться, одновременно проклиная и восхваляя весь его жизненный опыт.
К тягуче-медленным движениям бедер присоединяется большой палец на моем клиторе, и я кусаю собственную ладонь, потому что, чувствую, как крик уже зарождается где-то внутри меня. Удовольствие крепнет, растекается по венам, пока Николай двигается медленно, задевая какие-то точки моего тела, о которых я даже не подозревала.
Он сводит мои ноги вместе, не останавливая движения бедер и не убирая пальца. Счетчик удовольствия моментально зашкаливает. Он хрипло стонет, пока ведет рукой по моему телу, снова задевая грудь.
И тогда я перехватываю его руку, набрасываюсь буквально в исступлении, как голодный волк. Одинцов теряет равновесие, едва на падает на меня, но вовремя тормозит второй рукой, упираясь ею в кровать.