В то, что Карамазов сотворил подобное — я, признаться, слабо верю, а значит, возникновение подобного «сервитора» — во-первых, некомпетентность. А во-вторых, саботаж. Возможно и диверсия, но для диверсии очень уж глупо и нерационально. И да, регицидники-суицидники тут точно не потоптались — сервиторизация была делом весьма далёким от всех членов ныне дохлого клуба.
Добрались мы до склада, где в специальных ваннах пребывали невостребованные или не до конца профилированные сервиторы. И четверть часа разглядывал я документацию, потихонечку зверея. Дюжину лет назад от экклезиархии Испепеления шестерёнкам поступило три тела «со стёртыми личностями, набором профессиональных знаний на сервиторизацию». То есть, попы, чтоб их, не сожгли тех еретиков огнём, да даже не стёрли им личности, как подобает и значится в документах. А просто выкинули еретиков-демонологов после допросов на сервиторизацию.
— Где пребывают остальные два сервитора? — с каменной рожей полюбопытствовал я, внутренне зверея.
— Списаны и утилизированы, как отслужившие свой срок, господин Инквизитор, — сверился с записями служка склада.
— Что ж, хорошо. Мне потребны копии документов на этих сервиторов, — озвучил я. — А вы, — обратился я к техножрецу-сопровождающему. — После отключения сервитора утилизируйте его. Не переведите на иную работу, не что-то ещё, а именно уничтожьте! — всё же несколько сорвался я, под удивлёнными окулярами шестрёнки.
— По слову вашему, исполню, господин Инквизитор, — осторожно выдал техножрец. — Протокол утилизации вам потребен?
— Да, будьте любезны, — кивнул я, взяв себя в руки.
— Я вам потребен? — уточнил техножрец.
— Нет, благодарю вас, более, как проводник, вы не потребны, — ответил я.
Дождался копий и в весьма злобном настроении направился в экклезиаршьи отсеки. Жгут их, значит, не нравится им сжигаться, злопыхал я. Что-то Карамазов сдавать стал, недожёг, надо исправить. Ну и в лучших традициях, с ноги распахнул дверь понтифячьей обители. Правда, нужно признать, несколько не рассчитал свои подросшие кондиции, так что под ошарашенными взорами секретаря и понтифика дверь осыпалась щепками. Хм, а я думал, декоративное покрытие поверх стали, мысленно отметил я, швырнул на стол понтифику бумаги о передаче сервиторов и широко улыбнулся. Всё это молча, что явно не добавляло попу душевного спокойствия.
— Сервиторы, переданы адептус механикус… — бормотал под нос понтифик, откинул папку и уставился на меня возмущённо. — Инквизитор, я не понимаю…
— Сроки, понтифик, — почти пропел я, широко улыбаясь. — Сроки передачи тел.