- Ничего! Ничего! - хныкала, гладя по лицу. - Мы тебе врачей найдем! Хороших, самых лучших! На море поедем! К океану! Все будет хорошо, Нинка!
- Я так тебя люблю, Лерка! Так люблю! Я так скучала по тебе, по Светке! Как она?
- Хорошо, все с ней хорошо! Скучает по тебе. Я ей пока не говорила...
- И не говори! - уж если я не успела уберечь племянницу от вполне вероятной возможности похоронить меня дважды, то хоть крестницу должна. – Просто, поцелуй ее от меня, ладно? Скажи, что крестная очень-очень ее любит и всегда будет рядом. Как ангел-хранитель, хорошо!
- Сама поцелуешь! Прям сегодня скажу ей и....
- Нет! Не рассказывай пока! И не приводи. Поправлюсь и сама к вам приеду. Придумаю какую-то сказку и расскажу ей.
Когда-нибудь. Ведь, после того, как Андрей меня заберет, мы исчезнем на долгие годы. А он заберет! Сможет!
Дверь снова открылась, впуская Рузаева. Тот выглядел уже намного лучше, даже отек с лица заметно спал. У него в руках была папка. Нетрудно догадаться, что в ней.
- Лерчик, иди, ладно? - как можно более бодро улыбнулась я. – Вся эта бумажная волокита часами может длиться.
- Ладно, - она поцеловала меня в щеку и, смерив мужчину неприязненным взглядом, вышла.
- Здравствуй, Рузаев. Поздравляю с тем, что ты еще жив.
- Нин, подпиши бумаги, - не обременяя себя приветствием, проговорил капитан, глядя сквозь меня. Достал из папки несколько распечатанных листков.
- А что это? – максимально удивленно спросила, насмешливо взглянув на него.
- Твои показания, - был невозмутимый ответ.
- Ну так, дай сперва ознакомлюсь.
Он подал мне листки и ручку, и я принялась медленно читать текст. На что-то рассчитывала? Например, что если капельку потянуть время, то Андрей непременно появится именно сейчас, как в каком-то боевике? Отнюдь.
- Это не мои показания. - выпустила из рук листки, и они рассыпались по полу.
Рузаев медленно нагнулся и принялся собирать их.
- Если хочешь, присаживайся, бери листок и ручку и пиши с моих слов, - сказала со сладкой, елейной улыбочкой, которая на моем бледном лице скорее всего выглядела зловеще.
- Начать можем с того похищения... Ой, а ведь свое дело же вести нельзя, да? Хотя, вам можно все.
И это не была попытка надышаться перед смертью. Так, глупое желание постебать человека Ильи, не более.
- Нин, не подпишешь, я ничем не смогу…
- А так старался, бедный, даже карьерой рисковал. Пошел вон! - прошипела, устремив взгляд в его лицо.
Ничего на это не сказав, мужчина вышел. А я снова вздохнула поглубже и зажмурилась. Но, вот беда, болело-то уже меньше. Мне же повезло серьезно не пострадать. Да и лечили меня усердно.