Сползла с кровати, практически выпрямилась. Схватилась за стену, переждать головокружение. А потом медленно пошла по стеночке вперед. До следующего угла, потом до холодильника, до двери в ванную. По камерам явно нездорово выглядело, ну и пусть. Мне ж теперь прямая дорога в психушку.
Я одернула себя. Андрей такого не допустит. Он придет за мной. Успеет спасти. Однажды уже успел.
После третьего круга по палате, я устала так, что никакие нервы не помешали вырубиться, едва коснувшись головой к подушке.
Разбудили меня голоса и шаги. В палату вихрем влетел Рузаев и еще двое силовиков. Конечно, учитывая, что он еще не очень уверенно держался на ногах, «вихрем влетел» - это сильно сказано. Но впечатление создалось именно такое.
- Аксенова Нина Сергеевна, вы арестованы по обвинению в соучастии преступной деятельности Титова Андрея Тимуровича. До окончания реабилитации вы пробудете в клинике под охраной, потом будете переведены в следственный изолятор службы безопасности. Вы имеете право на адвоката, если не можете его себе позволить, вам его предоставят.
- Рузаев, что за фокусы?
- Против вас всплыли неопровержимые доказательства.
- Угу. А чего ты приполз, а не сам Верчич? Застрелился от стыда?
- Нет. Минувшей ночью полковник Верчич был убит. Уточнять виновника, нужно?
Сердце ударилось о ребра и замерло.
- А…
- Задержать его нам пока не удалось.
Наверное, я была первым человеком без справки из психушки, который радостно улыбался, когда силовики его пристегивали наручниками к койке.
Глава 62
Илья Верчич мертв. Его больше нет. Он никогда не сможет навредить ни Андрею, ни мне. Я больше никогда не увижу и не услышу этого мерзавца. Никогда! А Андрей, сумев добраться до него, смог и ускользнуть. Целым и невредимым. Это грело душу, помогало ждать, когда придумает, как меня вытащить.
- Я ненавижу тебя, ненавижу, ты тварь неблагодарная! Подстилка бандитская! Опозорила нас!
Ее лицо покраснело настолько сильно, что это было заметно даже под слоем тонального крема. Изящные, красивые черты обезобразила полная ярости гримаса. Из глаз катились злые слезы.
Если б могла, мама бы, наверное, набросилась на меня, но мешала решетка и то, что ближе, чем на метр, ко мне нельзя подходить. Отец меня видеть не захотел. Ире срочно понадобилось улететь обратно в Лондон. Думала, если останется со мной в одной стране, то испачкает свою репутацию, а если быстренько улетит, то та останется чистой? Забавно было бы…
Сложив скованные наручниками руки на колени, с улыбкой поймала злой взгляд.
- А ведь несколько месяцев назад ты хоронила меня, мама. Оплакивала мою смерть.