Я подошла к столу и усевшись на стул обхватила свою голову руками.
– Давай осмотрю, Фрэя. Станет сразу ясно. Ты не смотри на меня, что я старик. Я врач в первую очередь, – Джон неловко развел руками. – Даркассана своими руками принимал. Так что ты…
– Не надо осматривать, – я не дала ему договорить. – Я действительно беременная. Я точно знаю.
– Откуда знаешь? – удивился старик.
– Нуру тогда сказала, что чтобы снять ошейник, нужно чтоб было двое. Я тогда не поняла смысл этой фразы. Вот что она имела ввиду. Что нас должно быть двое. Я должна быть беременна, чтобы ошейник перестал меня сдерживать. Вот как. Моя девочка, дочка. Двоих заклинание не выдержало. Дочка спасла меня, Джон, у меня будет малышка, – сказав это я провела рукой по животу, словно она могла меня уже слышать.
– Господи, счастье-то какое, – старик подошел и поцеловал меня в макушку.
– Что теперь только делать? Боже мой. Он не отпустит меня. Что делать, Джон? – я с ужасом смотрела в сторону дороги, видневшейся за окном, зная, что только Даркассан покажется на ней, как отсчет моего будущего пойдет на секунды.
– Послушай меня, Фрэя, – старик присел рядом и взял за руку. – Тебе не удастся уйти от того, что тебе предстоит. Никак. Даже если Даркассан отпустит тебя, на тебя будет охота, потом на твою девочку и они рано или поздно найдут вас.
– Но что мне делать?!
– Я уже думал об этом. Той половиной армии, которая принадлежит кронпринцу, давно командует Даркассан. Его уважают и ценят даже больше, чем самого Вольфа. Кронпринц очень жестокий и не всем это нравится. Да и война не всем темным нужна. Больше чем уверен, что если Даркассан захочет, то он эту половину армии остановит, по крайней мере большую ее часть. Война прекратится на неопределенное время, а может и вовсе затихнет, когда Листир умрет и Морган встанет во главе ковена.
– Он не пойдет на такое! – замотала я головой.
– Попробуй, все равно выбор у тебя невелик, – кивнул он в сторону окна, за которым Даркассан спешивался с лошади.
– Хорошо, а теперь оставьте нас, пожалуйста, – проговорила я и дворецкий вышел из зала.
Когда Даркассан вошел в комнату, я стояла у окна, собирая по крупицам миллион мыслей в кучу.
– Ты не спишь уже, – услышала я такой родной голос за спиной и поймала себя на мысли, что не понимаю, почему чувства мои совсем не изменились, хотя должны были исчезнуть, как только ошейник разорвался.
– Дарк, – повернулась я к мужчине.
– Что? – едва улыбнулся он, отпивая из моей чашки чай.
– На мне больше нет ошейника, – я отбросила назад волосы, открыв для его взора свою шею.