— А вы? — спрашивает Вэйланд.
— Амалия Штерн — владелица этого театра и директор аукциона.
— Госпожа Штерн, — вставляет сопровождающая, — вам не нужно было выходить сюда.
Амалия поднимает руку и смотрит только на Вэйланда.
— Кто бы это ни сделал, он уже скрылся, а у меня есть вопросы к вам и вашей кукле, — говорит она. — Пройдемте за мной. Стража уже в пути.
Мы переглядываемся с Вэйландом.
— Госпожа Штерн, — вставляет сопровождающая. — Мне приказать этой кукле идти за вами?
— У этой куклы не вы хозяйка, — отвечает мягко Амалия. — Прошу за мной, лорд Кроудлер. Надеюсь, вы не обратитесь в дракона?
— Нет, — качает головой Вэйланд. — Идем, Рита, за нами.
А что меня просить? Я бы и так пошла. Но почему бы не остаться и не перетрясти народ? Хотя бы узнать, что произошло и куда делась тридцатая? Ее нужно будет найти, как и того, кто это все устроил.
— Вы обманули наш аукцион со своей куклой, — говорит спокойно Амалия.
Я хмурюсь. Она б еще обвинила его в том, что это я аукцион сорвала.
— С чего вы это решили?
— Вы привели ту куклу, которую нельзя перепродать и подчинить. Она же человек! — поднимает голос женщина.
Оу, упс. Спалилась.
— Я следила за ходом аукциона. И даже за тем, что творилось в комнате, где они стояли. Это немыслимо – продавать человека.
— Она не единственный человек, которого продали на вашем аукционе. Те куклы, которых купил я, – тоже люди, — спокойно говорит Вэйланд.
— Что? — Амалия нервно дергает ворот своей рубашки. — Живые люди? Но мы всех проверяли. Все они куклы. Это немыслимо. А вот вам мы можем выдвинуть обвинения. Все же как-то надо покрыть расходы за те разрушения, которые тут были учинены.
Тут даже я обалдеваю, но молчу. Я кукла, кукла, я вовсе не медведь. О, как приятно куклой в аукционе пролететь.
— Вы что-то знаете о живых людях, заключенных в куклы? — начинает Вэйланд, вальяжно развалившись в кресле.
Будто совсем недавно ничего не произошло. Но судя по всему, драконам в зале есть кому помочь. М-да, конечно, происходит нечто не очень приятное.
— Что? — недоуменно спрашивает женщина.
— Вы же меня сюда не случайно позвали. Да и обвинения насчет куклы тоже только тут предъявили. Вы что-то знаете? Ведь у вас уже было такое?
— Все, кто предъявлял вместо кукол живых людей, — она переводит взгляд на меня, — платили штраф.
Меня берут за руку. Вэйланд берет со стола канцелярский нож и проводит по руке. До оранжевой крови. Я слегка дергаюсь от боли и шиплю. Капли оранжевой крови падают на пол. Амалия недоуменно смотрит на нас.
— Кукольная жидкость. Скажу сразу. Я передал контроль над куклой своему другу. Мы должны были вычислить, нет ли здесь еще таких же странных кукол, которые остаются у одного хозяина. Привязаны лишь к одному.