— Ну, для начала хотя бы не так сильно тянуть мои волосы. Я лысым оставаться не хочу, — отвечает он холодно.
— О, давайте я вас расчешу, — отстраняюсь от него.
Обычно он сам это все делает, но тут же есть я.
— Давайте, — беру его за руку и тяну в сторону кровати.
Беру его расческу.
— Садитесь, — показываю на край. — Ой, а хотите, я вам косички заплету?
— Что? — хмурится Вэйланд.
— Это красиво. И никто не увидит, честное слово, — я усаживаюсь позади него.
Вот-вот, если Рита что-то задумывает, то доводит все до конца.
Решаю сделать ему новую прическу. Беру тонкую прядь спереди и разделяю ее на три.
— Что вы делаете? — спрашивает Вэйланд.
— Проявляю заботу, — отвечаю. — Хоть так.
Он поворачивается ко мне. Во взгляде безграничная сталь и холод, а я искренне улыбаюсь. Знаю, что за этим всем скрывается доброе сердце. И улавливаю едва заметное недоверие.
— Поворачивайтесь, — сама поворачиваю его в сторону стены. — И сидите смирно.
— Вы сильно испугались, когда я вас когтями? — после первой косички спрашивает Вэйланд.
Я задумываюсь. Поначалу да, меня прям пронзила боль из-за когтей.
— Телу не больно. Больно сердцу… — я говорю с грустью в голосе.
И мы затихаем. Я расчесываю его волосы, стараясь распутать колтуны как можно аккуратней.
— Я о дочке всегда мечтала, — говорю я.
Между нами виснет пауза. Ведь я получила в итоге длинноволосого мужика, на которого то и дело кидаюсь.
— У вас нет детей?
— Нет, ни мужа, ни детей. Там только родители остались, — говорю я. — А у вас?
— Тоже нет ни детей, ни семьи. Отец умер, — хмуро отвечает он.
— А мать?
— Жива.
— Часто видитесь?
— Нет, — кратко говорит он.
Раз кратко, значит, не особо хочет разговаривать.
— Ясно. Я с родителями редко виделась. Я в городе жила, а они в пригороде. Но мы всегда на праздники собирались, жарили шашлыки. Еще брат и сестра приезжали с детьми. Младшие брат и сестра. Так и сидели компашкой. Дом у родителей огромный и просторный. Всем места хватало.
Я заплетаю ему вторую косичку с другого боку. Такая милая причесочка будет. Две косички и просто расчесанные волосы. Итак, завтра проснется с кудряшками.
— Я не могу говорить, как можно убить дракона. Но тут, по сути, кукла сделала свое дело. Она выкачала из него энергию дракона, и когда он стал уязвим — нанесла удар, — говорит Вэйланд. — Только мне это и не грозит.
— Почему?
— У меня дракон спит. Я и так уязвим в любой момент, — холод хоть и звучит в его голосе, но с легким налетом грусти. — Поэтому и тренируюсь. Я не должен быть слаб телом.
— Как это спит? — хмурюсь я.