— Ингира, как ты могла?! — всплеснула руками тетушка. — Ты же совершенно по-хамски себя повела! Алисия Ольстерская — влиятельная дама в высшем обществе! От нее зависит, насколько благосклонно примут в свой круг дебютантку!
— Но я уже дебютировала, тетя, два года назад. На императорском балу, — пожала я плечами. — Вы, должно быть, забыли. А значит, одобрение вашей подруги мне совершенно ни к чему.
Лицо тетушки пошло красными пятнами — высшая степень негодования. Как же, ей посмели перечить, да кто? Собственная племянница!
— С некоторых пор ты стала совершенно невозможной, Ингира, — льняная салфетка, которую тетушка до этого комкала в пальцах, полетела на пол.
Тетушка поднялась из-за стола и с горделивым видом удалилась.
Отлично. Значит, смогу нормально позавтракать, пусть и в одиночестве.
Чай давно остыл, пришлось вызывать служанку и приказывать заварить свежий. Пока ждала чай, я успела насладиться порцией ришки, сладковатой рассыпчатой каши, дававшей энергию на весь день. Когда намазывала сливочное масло на гренок, пришла с чаем служанка. Фруктовый, мой любимый. Обычный человеческий чай, без всяких добавок, которыми славятся чаи других рас. Фруктовый чай я обычно пила без сахара, как компотик. Мне нравились и освежающая кислинка, и традиционные оранжево-красные цвета, и насыщенный вкус. Закончила я завтрак, попивая чай и жуя вприкуску блинчики с клубничным вареньем. Да уж, нужно будет сказать тетушке «спасибо» за нормальный завтрак в спокойной обстановке.
По моим внутренним часам сейчас было около десяти утра. А значит, пора на работу. Я редко когда устраивала себе подобные мини-выходные, обычно в девять уже сидела в своем кабинете. Но вчерашняя работа допоздна и сегодняшнее вынужденное общение с представителями местной аристократии немного выбили меня из колеи. Что ж, значит, снова вернусь поздно.
Я отставила в сторону уже пустую чашку, поднялась из кресла и оправилась в свою спальню. Нужно переодеться и ехать в лавку. По идее, сегодня был «пустой» день: ни встреч, ни переговоров. Но мало ли, вдруг кому из партнеров в голову взбредет пообщаться со мной. Да и с документами следовало поработать. Зарплатные ведомости так и остались не просмотренными.
Я поднялась по лестнице, в очередной раз пожелав ее проектировщику и строителям самого доброго, — ненавижу натертый до блеска мрамор, на нем отлично ломаются любые части тела, — зашла в спальню и вызвала Мари. Она довольно быстро прибежала и принялась усердно переодевать меня. Я залезала в очередное платье и с грустью думала, что скучаю по земным брючным костюмам. Я бы из них точно не вылезала, тем более с такой ладной фигурой. Увы и ах. В этом мире меня никто не поймет.