Я бы могла сказать, что все это под воздействием отца, но я точно знаю, что могла сохранить этого ребенка, позвонив Мирославу. Я просто… просто испугалась и под давлением пошла на все, чтобы это уже закончилось.
Я… чудовище. Я признаю это.
Поэтому у меня это и вырвалось «мне было восемнадцать». Я уже неосознанно оправдывалась перед ним, уговаривая себя, что ни в чем перед ним не виновата. Но я виновата.
— Устина?… Устина?!..
Вырываясь из своих мыслей, я дернулась. Фокусируюсь на Мирославе.
— Я… здесь.
— Ты плачешь. Снова. Что опять?.. Из-за меня?
— Из-за себя… — пальцами стираю слезинки.
Он заставил меня все это… вспомнить. А я так старалась забыть. Но теперь, увидев его снова, я понимаю, что не смогу уже забыть. Не могу выйти из этого дома и оставить все позади!
— Мирослав…
— Да?..
— Расскажи мне о матери Полины… Ты не знал, что у тебя есть дочь от нее?
— Не знал… Светлана мне ничего не сказала. Это была… интрижка за полгода до встречи с тобой.
— Как со мной, — вставила я.
— Не как с тобой, — сильно хмурится Мирослав. — Если хочешь все знать, то не перебивай! Когда Света попала в аварию, то еще была беременна. Девочка родилась, а она не выжила. Мне ее сестра позвонила. Много я тогда дерьма выслушал… Но позвонили мне лишь только потому, что никто не хотел брать к себе Полину. Ни ее родители, ни сама сестра. А я… был один.
— То есть, ты не взял бы свою дочь к себе, если бы я была с тобой?
— А ты как думаешь?..
— Конечно бы взял, и я это понимаю, — киваю. — Сейчас точно понимаю, но тогда…
— Спасибо за искренность. Ты в общем-то теперь все знаешь, — качнул головой Мирослав.
— Нет, не все, — буровлю его пристальным взглядом. — Ты не сказал, чего всем этим добиваешься. Если ты просто хочешь правды, то ты ее услышал. Мои ссоры с мужем тебя не касаются, — поднимаюсь с дивана и молча двигаюсь в сторону прихожей.
Еще чуть-чуть, и я не выдержу. Выложу ему! А я вдруг поняла, что ни при каких условиях не хочу, чтобы он знал. Я просто уйду. Прямо сейчас.
Перехожу на бег, когда слышу, что он идет за мной.
— Не надо! — рычу я, когда Мирослав хватает меня за локоть и дергает к себе, заставляет развернуться к себе лицом. — Ну не надо! Мне давно пора уже уйти! Перестань меня мучить! Пожалуйста!
— Прости меня… — просит у меня прощения Мирослав и мне становится только больнее. — И я тебя за все прощаю. Останься. Со мной. Полина… она тебе не помешает. Нам не помешает. Я тебе обещаю. Все будет хорошо, — в его глазах столько надежды, отчего в мое сердце бьет новая порция особой боли.
Боже…
— Ты не знаешь, что говоришь, Мирослав… Я уже не та.