Именно с его подачи я начал покуривать в седьмом классе, желая казаться мужественнее и солиднее. А в десятом классе мы уже смолили, как паровозы. Я с тихой ностальгией вспоминаю, как проявлял чудеса изобретательности, пряча от вездесущей матушки сигаретные пачки, как отбивал табачный запах, «заедая» курево разной фигней, начиная от елочных иголок, и заканчивая горькой полынью. Теперь-то я уже вполне официально могу дефилировать по поселку с сигаретой в зубах, не прячась по углам и не зажимая бычок в кулаке — чтобы никто «не догадался». Мне мамка так и сказала год назад, когда спалила с сигаретами: вот закончишь школу — смоли, сколько влезет, а если до этого поймаю — придушу своими собственными руками! Целый год мы с ней играли в эту завлекательную игру — мента и преступника, из которой я постоянно выходил победителем. Хотя, пару раз и проходил по самому краю… Даже немного жаль, что все закончилось… Но лишь немного и совсем чуть-чуть.
И именно он первый раздобыл где-то самогонки и уговорил нас с Леньчиком и Васькой попробовать эту отвратительную гадость! Ну и нажрались мы тогда с непривычки! Блевали всей толпой, думая, что вот-вот помрем! А утром, думали, что уже померли… И это еще повезло, что дело было летом и мы всей компашкой заночевали у моего деда, который как раз в это день куда-то неожиданно уехал. А то было бы нам всем худо, если бы пришлось расходиться по домам.
На полянке нашелся небольшой очаг, сложенный из крупного речного галечника. Имелся даже небольшой запас сухих веток на растопку. Алеха быстренько раскочегарил небольшой костерок. Огонь, весело потрескивая, принялся пожирать предоставленное ему лакомство. Патлас тем временем выудил из сумки пакет с коноплей, подкопчённую эмалированную миску, небольших размеров тряпку — кусок застиранной белой простыни без рисунка и бутылку растворителя.
— Не ссы, Серёня, все будет ништяк!
[1] Ацик — ацетон.
[2] Химка — легкий наркотик, продукт переработки конопли с растворителем и табаком.
Моя голова, после небольшого променада, давала о себе знать тупым постреливанием в висках и ломотой в темечке. Я присел на один из деревянных ящиков, расставленных возле костерка, и принялся «в полглаза» наблюдать за действиями Алехи, стараясь отвлечься. Дожидаясь, пока прогорят ветки, Патлас принялся колдовать с ингредиентами «веселого зелья». Перво-наперво он сложил все имеющуюся в наличии траву — зеленые конопляные макухи в марку — небольшой обрывок простыни, скрутил все это на манер небольшого узелка, который бросил в миску. После чего обильно полил узелок растворителем. На дне миски тут же образовалась яркая зеленая лужица. Но Алеха на этом не успокоился, а принялся усиленно тыкать узелком в растворитель, основательно пропитывая собранную в марку траву.