— У-у-у-у-у-у, — вой стал еще тоскливей.
Гамильтон остановился, повернулся к источнику звука и замер. Я же поспешила ему напомнить, что невзирая на второй облик, он не может ответить на призыв самки. Пусть, чисто технически это и возможно, но та нетерпеливая оборотница — чужая невеста!
Мой компаньон очень укоризненно на меня посмотрел и покачал головой:
— Она на помощь зовет, застряла между человеком и волком.
— В каком смысле?! — ахнул подошедший к нам Марон.
— В смысле, что застряла в момент перевоплощения, — фыркнула Тина, — какой еще может быть смысл?!
Договорив, подруга медленно покраснела — кажется, до нее дошла непристойная мысль Марона.
Гамильтон вздохнул, прислушался, но больше никто не выл.
Стоя под дверью, мы чувствовали себя очень глупо. А все из-за Марона!
— Я не знаю, — рассеянно произнес пес. — Зайдем?
— Не надо, — из-за обсуждаемой двери выглянула высокая рыжекосая девушка, — я вас как услышала, так и человеком стала. От негодования!
Мы честно смутились, но извиниться не успели — оборотнице хватило наших виноватых лиц. А потому, решив, что конфликт исчерпан, я спросила:
— А почему ты рыжая?! Вы же все каштановые.
Оборотница же фыркнула:
— Во-первых, не вы, а мы — ты, вообще-то, невеста. А во-вторых, какой-то нехороший господин пустил слушок, что Правитель будет подбирать жену, чтобы была похожа на его покойную мать. Никогда еще старые портреты не пользовались такой популярностью.
Тут оборотница вздохнула и закончила:
— Я — сопротивлялась, но мать сильней. Заломала и в салон, там-то меня и окрасили. Думаю, у остальных было так же. Ну а кто-то просто по жизни каштановый.
— Ясно, — хмыкнула я. — Шутка в стиле рода Морей.
— Да, они многим поперек глотки, — согласилась оборотница и вышла из-за двери полностью.
Марон стал густо-малиновым и отвел взгляд, я же поразилась тому, что ей не холодно! Ночью, на голом мраморе, босиком, в одной полупрозрачной рубашке — истинная оборотница.
— Мы — туда, — я ткнула пальцем в сторону выхода к центральной лестнице.
— А я — Габриэйр Долтаран, и я иду на кухню. От еды сегодня разило иномирными псами, и ладно запах — щенки играют, это нормально. Но мясо-то где?!
— Оборотням недодали мяса, — хихикнула я. — Получается, нам по пути. Я — Мина, она — Тина, он — Марон, а он — Гамильтон.
— Если не знать, кто из вас кто, — хихикнула Эйра, — то он звучит как милорд, а вы — как его левретки. Тина, Мина и Марон — призовой осеменитель.
— Ну спасибо, — фыркнула я.
Впрочем, беспардонность волчиц давно всем известна. Я бы даже сказала анекдотично известна.