— Я просто хотела избавиться от шрамов.
Эриус будто поперхнулся своей язвительностью. Я даже испытала чувство глубокого удовлетворения, наблюдая, как на красивом лице целителя застывает растерянность.
— Госпожа Намзини, в любом случае, вы должны были обратиться за консультацией ко мне. Такие вопросы нельзя решать, полагаясь на везение, — мягче, ещё мягче, пока Ядвига не начала реветь.
— Но зелье же помогло. Тот шрам у отца, который я намазала, он почти исчез. Просто надо было чуть потерпеть.
Эриус с брезгливой гримасой взял в руки горшок и принюхался. На язык ещё попробуй, чтобы твою язвительность выжгло, как тёмную магию. Довёл девочку до слёз.
— И вы, несмотря на запрет отца, готовы использовать это зелье?
— Готова. Отец не может мне запретить избавиться от уродства.
— Но вам будет очень больно, госпожа Намзини. Вы же слышали крики отца?
Да сколько можно рассусоливать?
— Эриус, ты целитель или нет? Ты или помоги, или не мешай!
Эриус одарил меня раздраженным взглядом:
— С тобой я потом поговорю.
Я хмыкнула. Я не Ядвига, плакать, точно не стану.
Склонившись над Ядвигой, лежащей на кушетке, Эриус в который раз спросил:
— Вы точно хотите испытать на себе действие этого зелья?
Ядвига кивнула и сильнее сжала мою руку. Я сидела подле неё на краю кушетки и с замиранием сердца следила за движениями Эриуса. Он проводил почти ювелирную работу. Тонким слоем наносил зелье на шрамы Ядвиги. Точными, уверенными движениями. А потом уселся в изголовье и достал из кармана носовой платок. Наверняка, надушенный. И когда из глаз подруги потекли слезы, он осторожно промокал их, чтобы они не попадали на шрамы.
То, что Ядвиге очень больно, можно было понять по её губам. Она кусала их, сжимала мою руку, едва не впиваясь ногтями, и молча плакала. Поубивать бы всех этих Забытых, которые наследили своей наследственностью! Злость взметнулась во мне, и лицо словно ошпарило кипятком. Эриус заметил мою реакцию и нахмурился. Да знаю, знаю! Я должна следить за своими эмоциями, чтобы не рвануло. И в этом тоже отчасти виноваты Забытые! Не рвались бы они к власти, не угрожали бы смертью королю, не было бы экспериментов сумасшедшего Куагрея!
Едва заметные тонкие белые полосы, вот что осталось от ужасных шрамов Ядвиги. Она с немым удивлением рассматривала своё лицо в зеркале, которое держал в руках Эриус.