— Амин! — владыка сам вышел на связь, не дожидаясь, когда его слуга наконец-то сподобится организовать закрытый канал. Посол дернулся, ругая себя за непозволительную слабость. И как он мог так отвлечься? Забыть, чем грозит гнев его хозяина! — В чем дело? Почему ты задержался? Как прошел бой?
— Мой господин, — конусоголовый склонился в заискивающем поклоне. — Мертвецы показали хороший результат, и пусть в тридцати девяти вероятностях из сорока они проигрывают, шанс все же есть. Но дибби-хаты — они и впрямь изменились!
— Гармония созывает срочный совет, — слегка помедлив, сказал его собеседник в капюшоне. — Они испуганы, но теперь их страшит не рой. Их страшит то, что чужаки могут изменить историю. И пусть это означает жизнь для Гармонии, могут найтись фанатики, которые решат, что даже такая цель не стоит темного пути. Ты понимаешь, что это значит, Амин?
— Да, владыка! — обычно спокойный и даже чопорный посол по-детски поморщился.
— Ты должен быть рядом и, если придет время, сохранить жизнь этого лорда Мака, — его хозяин по другую сторону экрана и не думал уходить. Он лишь напомнил Амину о его ничтожности, поставил на место, сделав вид, что не даст ему ни единой подсказки. Однако потом смилостивился. — И помни о главном! Петля ничто по сравнению с вечностью. Никто не должен заподозрить твои истинные цели, так что хорошенько продумай свой план. И будь рядом.
— Сделаю, о владыка, — посол было понурился, но потом гордо вскинул свою конусообразную голову. Он вспомнил о своем странном фантомном видении другого будущего, которое открылось ему при касании этого странного человека, и понял — он на самом деле хочет быть рядом с ним. Быть, сохранить и узнать, что за тайны придут на его запах.
Зал заседаний Совета
Я чувствовал себя студентом, сдающим экзамен перед высокой комиссией, но в собственном знании предмета при этом ни капли не сомневался. Ами, Сален, Панариан, Нагус — эти четверо буравили меня взглядами, будто пытаясь вытащить всю подноготную.
Стараясь быть лаконичным и говорить строго по существу, я уложился с докладом в положенные пятнадцать минут. Тем более что часть информации уже была заранее передана: в предыдущей петле — мной, в этой — сторонниками каждого из членов Совета. О, уверен, они сейчас не столько слушают меня, сколько сравнивают каждое мое слово с тем, что им доложили союзники. И это хорошо… Я ни словом не упомянул свои подозрения о двойном течении времени, и никто меня не поправил. Значит, никто кроме меня не заметил этих странных следов…