— А что за таинственность, уважаемые сеньоры? — обратился предводитель вошедшей компании к путешественникам, устроившимся в углу. — На улице жара, ещё даже не стемнело. А вы в плащах, почти не пьёте и заняли лучшие места в этой проклятой таверне. Не хотите ли уступить места более благородным, чем вы? А?!
Один из этой четвёрки, собственно, не сильно и скрывавшейся, ответил наглому дворянину.
— Вы бы, идальго, выпили ещё кружку и согнали бы ремесленников с их мест, раз вам так хочется разместиться лучше. Мы же заняли те места, которые были свободны, и в наши планы не входит их освобождать, угождая каждому встречному. А поэтому, оставьте нас, идальго, ваши товарищи вас ждут. И я не менее благороден, чем вы, раз вы уж так кичитесь своим происхождением.
У благородного, наверное, идальго, вошедшего в таверну последним, товарищей было трое и все самого паскудного вида. Откровенных разбойников среди них видно не было, скорее, просто распоясавшиеся от безнаказанности зажиточные селяне, нашедшие себе предводителя в лице данного господина.
Ремесленников же было семеро и настроены они были не менее агрессивно, чем идальго и его спутники. Услышав разговор о себе, трое из них сразу обнажили большие ножи и демонстративно положили их возле себя. Конечно, против пистоля и шпаги они бы слабо помогли, но сила ломит и солому, а численность, бывает, побеждает и качество.
К тому же, по всей видимости, агрессивная компашка была из местных и хорошо знала этих ремесленников, а потому предпочла с ними не связываться, сосредоточившись на странниках. Странники сидели возле стены, двое из них были одеты в бесформенные плащи, больше похожие на монашеские, остальные двое — в камзолы и походные плащи.
— По какому праву вы указываете мне, дворянину?
Ловкий взмах, и в руке у наглого идальго появился пистоль.
— Благородные идальго так себя не ведут, — заметил путник. — Что вы хотите?
— Чтобы вы освободили для нас места. А сами можете идти на все четыре стороны. Это ваше право и я его уважаю.
— Вы, видимо, не понимаете, что говорите. Либо вино здорово ударило вам в голову, — заметил путешественник. — Мы уже заняли эти места и сделали заказ, и вы это прекрасно поняли, сеньор.
— А-ха-ха! — запрокинув вверх голову, засмеялся благородный голодранец, опасный в своей непредсказуемости. К тому же, он действительно был уже изрядно пьян.
— Посмотрите, друзья! — обратился он к своим товарищам. — Они уже заняли места… Чувствуется по разговору, что вы, не иначе, как нищий падре, который дрожит над каждым медным мараведи. Мелкий никчёмный служка, а не благородный сеньор. Пёс! — выплюнул оборванец из себя оскорбительное слово. — Пошёл вон, пока я тебя не поджарил своим пистолем.